– А ведь люди не правильно говорят, что вот, мол, живут, как кошка с собакой, – продолжал Пёс. –
Правильней сказать: «как собака с кошкой». Потому что именно мы не хотим закрывать глаза на их
лесть и подлость!
– А вот бульдог Барбарис, кажется, живёт в одной квартире с котом Шкодой, – сообщил Бобик.
– Да ты что?! Вот так новость!
– И, кажется, они не плохо ладят.
– Ну, всё! – решительно сказал Пёс Драный. – Если это правда, то Барбарис для меня больше не
существует. Для меня он больше не собака!
– А кто же? Просто бульдог что ли?
– И не бульдог. Он позорит сразу весь собачий род. Чего доброго, он скоро и сам замяукает на
пару со своим котиком!
– Вряд ли. У него не выйдет. Я же пробовал – не выходит.
– Так то у тебя, а у него выйдет, выйдет, точно говорю.
Бобик полежал и немного поразмыслил.
– Нет, – сказал он, – я что-то не могу представить мяукающего бульдога. А вот интересно, кошка
может гавкнуть?
– Да ты что?! – возмутился Пёс Драный. – Как ты мог подумать такое?! Уж тут-то я точно говорю: с
кошачьей натурой никогда «Гав» не скажешь!
Намяукали
Пёс был поникшим и убитым.
– Ну вот, накаркали мы прошлый раз, когда говорили о кошках, – грустно сообщил он Бобику.
– Лучше уж не накаркали, а нагавкали, – робко поправил тот, внимательно присматриваясь к другу.
– Ой, Бобик, да мне даже всё равно: хоть накаркали, хоть нагавкали, а, по правде сказать, так
даже намякуали. Кстати, это ты тут пытался кота изображать, вот и намяукал.
Бобик напряжённо распрямился. Ведь намяукать можно было только что-то совсем серьёзное.
– Так что же всё-таки случилось? – спросил он.
– Ой, подожди, Бобик, моя горечь ещё вылита не вся… – сказал Пёс, уронив голову на лапы. – И
почему это произошло именно со мной?! С собакой, которая носит такое гордое имя: «Пёс Драный»!?
Почему это произошло не с какой-нибудь другой собакой, например, с тобой, Бобик, или с тем же
Барбарисом? Хотя с бедным Барбарисом это уже произошло. И теперь я готов ему даже
посочувствовать.
– Готов биться о заклад, – догадался Бобик, – что твои хозяева завели кошку.
– О, Бобик, ты даже и сам не представляешь, насколько ты прав! Именно это-то и случилось. Но
самое страшное в другом.
– А в чём же?!
– А в том, что я, кажется, теряю сам себя. Хозяева купили котёнка, и он лежит теперь в коробке из-
под ботинок. Маленький такой, пушистый. Я подошёл, посмотрел… Бобик, ты можешь мне поверить?
– Конечно, могу. Постараюсь…
– Поверь же мне, о, Бобик, я изо всех сил пытался разозлиться на этого нашего вечного врага. Но
как можно злиться, если этот враг такой пушистый и такой беззащитный?! А когда он что-то там
пропищал, то я в ответ не смог даже гавкнуть! И это я – пёс, у которого такой замечательный, боевой
лай! Бобик, пожалуйста, посмотри на меня, внимательно.
– Смотрю… Изо всех сил смотрю.
– Скажи, я не перестаю быть собакой?
– Кажется, нет. Во всяком случае, я этого не замечаю.
– Скажи, Бобик, ты меня всё так же, по-собачьи уважаешь?
– Ну-у-у, – замявшись, протянул тот. – Как тебе сказать…
– Говори правду, – сурово потребовал Пёс Драный. – Говори всё, как есть.
– Ну, хорошо. Теперь я уважаю тебя ещё больше.
– Да?! Но за что?!
– За то, что ты не способен гавкать на слабых.
Человек – друг собаки
Друзья сидели на площадке, наблюдая за выступлениями дрессированных собак. Как раз над
головами друзей висел плакат: «СОБАКА – ДРУГ ЧЕЛОВЕКА».
– Для нас написано, – сказал Пёс Драный, – чтобы мы этого не забывали.
– Почему ты решил, что люди написали это для нас?
– А зачем что-то писать для себя, если ты это и без написанного знаешь?
– Логично, – согласился Бобик. – Только ведь тут получается, что и человек – друг собаки.
– Выходит так, – согласился Пёс Драный. – Все люди наши друзья, только все в разной степени.
– Как так? – не понял Бобик.
– Ну вот, например, мой хозяин больше друг собаки, чем твой.
– Это ещё почему? – обиделся Бобик.
14
– Потому что твой хозяин лысый и бритый, а мой: кудрявый и с бородой!
Бобик насупился и отвернулся.
– Э-э, – засмеявшись, сказал Пёс Драный, – ты, что же шуток не понимаешь? Подумай – разве
борода или лысина могут влиять на умение быть другом?
Расставание
Во дворе грузили вещи в грузовик. Друзья сидели, наблюдали. Кто-то собирался уезжать, и, возможно даже, в другой город. Собаки были спокойны до тех пор, пока не увидели, что к машине
подвели на поводке бульдога Барбариса и усадили его наверх, привязав поводок к борту.
– Ух, ты! – восхитился Пёс Драный, – Барбариска уезжает. Здорово! Нам без него будет куда
просторней. Правильно делает, что уезжает, я всегда тайно недолюбливал его.
– А мне его жалко, – признался Бобик.
– Чего ж, его жалеть?
– А, ты представь только, что он никогда уже не увидит нашего двора.
– Подумаешь, – сказал Пёс Драный, – что особенного в нашем дворе? Двор, как двор. Зато он
увидит какой-нибудь другой, новый.
– Нет, ты представь, что на самом деле уезжаешь, – настойчиво попросил Бобик.
Пёс Драный склонив голову, посидел минуты две.
– Ну, и как? – спросил Бобик.
– Нет, Бобик, что-то не представляется. Как я могу куда-то уезжать? Наверное, если мы пройдёмся