Улыбка хвостом

– Вы кто? – удивился Бобик. – Я вас, кажется, не знаю.

– Ну, ты даёшь, – почему-то голосом Пса Драного ответила тощая собака, – это же я.

– Пёс Драный? – оторопело спросил Бобик. – Что случилось с тобой? В какой ощип ты попал?

Узнать его, и в самом деле, было нельзя. Блестящая чёрная шерсть, обычно развевающаяся в

беге красивыми волнистыми прядями, была лесенкой сострижена почти до самой шкуры.

– Что, что… – погрустнев, проворчал Пёс Драный, – постригли меня, вот что. Разве не видно?

6

– Видно. Оё-ёй, как сильно видно-о… – сочувственно ответил Бобик. – Видно так, что вместо тебя

я вижу какого-то стриженого пса, который почему-то говорит твоим голосом. За что ж тебя так?

– За шерсть, за что же ещё? Она линяет и летит по сторонам. Вчера вечером хозяин долго спорил

с хозяйкой, что со мной делать: вычесать или постричь. Хозяйка говорила: вычесать, хозяин: постричь. Что решили – видишь сам. А лучше бы вычесали, потому что после стрижки хозяйка

сказала хозяйка, что я потерял своё лицо.

– Наверное, морду, а не лицо, – поправил Бобик.

– А она сказала «лицо». Наверное, «своё лицо» говорят, когда имеют в виду что-то большее, чем

просто морду.

– Так, может быть, у собак лицом считается шкура? – предположил Бобик.

– А-а-а! Мне от этого не легче. А, что, совсем плохо, да?

– Да как сказать, – деликатно замялся Бобик. – Очень уж ты страшный теперь…

– Страшный! – воспрянул Пёс Драный. – Так это ж замечательно! А ну-ка, на ком бы мне это

проверить?!

Осмотревшись по сторонам, он увидел неподалеку Шмеля и с лаем бросился к нему. Шмель,

услышав лай, сначала кинулся наутек, но, оглянувшись и, увидев такую странную собаку,

остановился. И никакого страха! Одно недоумение. Пёс Драный для порядка гавкнул на него

несколько раз и вернулся с поникшей стриженой головой.

– Ну, а ты-то чему улыбаешься? – недовольно спросил он Бобика.

– Да, интересно как-то, – ответил Бобик, – Ты лаешь, а я не верю! Кажется, теперь тебе даже твой

собственный лай не подходит.

– Я и сам это чувствую, – расстроено признался Пёс Драный. – Так что никакой я не страшный, а

просто смешной. Придётся ждать, пока у меня прежнее, настоящее лицо отрастёт…

Задумался…

– Послушай, Бобик, – сказал Пёс Драный, – что у тебя стряслось? На кого ты лаял сегодня во

дворе с самого раннего утра?

– Да ни на кого, а просто так – на само утро, – ответил Бобик. – Только не от злости, конечно, а от

радости. Сегодня меня очень рано выпустили во двор. А знаешь, как здорово во дворе поутру? Такая

свежесть, такой чистый воздух. А запахи какие! Вот мне и захотелось, чтобы все поняли это.

– Но ведь многие в это время ещё спят, а ты беспокоишь их.

– Да, – виновато согласился Бобик, – я как-то не сразу догадался об этом. Но потом задумался и

перестал лаять.

– Ну, что ж, молодец! – похвалил Пёс Драный. – Это ничего, что ты не правильно залаял.

Главное, что задумался и исправился.

– Да уж от холодной воды кто угодно задумается, – буркнул Бобик.

– От воды?! – удивился Пёс, разглядывая небо. – Но ведь ты сказал, что утро было прекрасное.

– Небо здесь ни виновато, – вздохнув, пояснил Бобик. – Вода была с балкона второго этажа…

Причём сразу целое ведро!

Беседа на высокие темы

В этот день Пёс Драный находился в философском настроении.

– Как ты думаешь, Бобик, – сказал он, – а не поговорить ли нам сегодня о чём-нибудь высоком?

– О каком высоком? – не понял Бобик, задрав морду вверх, чтобы увидеть что-нибудь над головой.

– Ты не понял, – засмеявшись, поправил друг, – ну, вот, к примеру, скажи мне: у тебя мечта какая-

нибудь есть?

Бобик тяжело, совсем не по-собачьи задумался.

– Хорошо, спрошу проще, – сказал Пёс Драный, – кем бы ты хотел стать, если б не был

дворнягой?

– Ах, вот ты о чём! – воскликнул Бобик. – Ну, так это как когда…

– Всегда по-разному, что ли? – удивился друг.

– Конечно! Вот когда мы поздно вечером идём с хозяйкой к тётушке Клаве, то хорошо бы мне быть

овчаркой, чтобы хозяйке не было страшно рядом со мной, да, чтобы и самому ничего не бояться. А

вот когда тётушка Клава угощает меня, то хорошо бы в это время побыть таксой…

– Фу-у! – презрительно протянул Пёс Драный. – Таксой!? Что привлекательного нашёл ты в такой

вытянутой собаке?

– Сосиски! Ты представь, сколько сосисок уместилось бы во мне тогда…

– Эх ты, – разочарованно сказал Пёс Драный, – я тебе о высоком, о мечте, а ты о сосисках… Хотя,

– облизнувшись уже от самого этого слова, добавил он, – признаюсь, что с собачьей точки зрения,

трудно говорить о сосисках, как о чём-то низком. Так что, наверное, и впрямь, давай-ка лучше

поговорим о них.

Почему собаки не любят сидеть?

Уморившись на жаре, друзья завернули в тенистый парк и упали в траву под раскидистое дерево.

7

– Странно, – сказал Пёс Драный, наблюдая за людьми на скамейках, – я давно замечаю, что

уставшие люди чаще всего сидят, а мы, собаки, чаще всего лежим. Интересно, почему это так?

– Наверное, потому, что люди передвигаются прямо, а мы совсем наоборот, – предположил Бобик.

– И для отдыха им проще сесть, а нам проще лечь.