Улыбка лорда Бистузье

Придумав рисунок и быстро смастерив его простым карандашом, мы принялись раскрашивать карикатуру. Добравшись до нарисованного фикуса в кадушке перед окном, вдруг обнаружили, что в коробке нет зеленого фломастера. Коробка принадлежала Стасику.

— Глянь в портфеле — может вывалился, — посоветовал я.

Не было зеленого фломастера и в портфеле.

— Был он у меня, был — недоумевал Стасик. — Неужели дома остался?

Внезапно он застыл, будто наповал сраженный тайной мыслью. Затем лихорадочно выхватил из портфеля какой-то листочек, размашисто начертал на нем слова «Лорд Бистузье» — и окунулся в раздумья.

Стасик накалывал кончиком ручки буквы, бубня что-то. Внезапно он отбросил ручку, победно вскинул руки, вскочил и завопил:

— Нашел! Я нашел! Вот так лорд!..

Все еще ничего не понимая, я с изумлением и опаской глядел на ликующего Стасика. Он напоминал сейчас Архимеда, который, вытеснив некогда из исторической ванны воду, смекнул, что тут кроется великий закон, и точно также, задолго до Стасика, первым крикнул: «Эврика!.. Я нашел!..»

Пританцовывая, Стасик вернулся к парте и, подозвав меня пальцем, написал размашисто: «Бульдозерист».

— Ты понял? — воскликнул Стасик. — Гляди сам, — и, последовательно вытесняя из слова «бульдозерист» по буковке, быстро составил загадочное «Лорд Бистузье».

У меня едва не отнялся язык. Ай да Стасик! Какое слово вытеснил из Лорда Бистузье!

— Точно! — потрясенно выдохнул я. — Бульдозерист!

— Догадываешься, кто?

Я тут же вспомнил, что Стасик пришел к своему архимедовскому озарению сразу после того, как обнаружилась пропажа зеленого фломастера, и неуверенно выдохнул:

—. Дедушка что ли? Дедушка Абдурахман?..

Стасик рассмеялся:

— Конечно, он! Он же всю жизнь с техникой работал. Сначала трактористом был. На войне — танкистом, а потом пересел на бульдозер. Ты же и сам это знаешь.

— Выходит, он и засыпал ночью канаву?

— Кому еще…

— И конверт Эркину подсунул?

— Больше некому. Его работа.

Уж тут, не выдержав, мы рассмеялись дуэтом. Отдышавшись, Стасик повторил, похохатывая: «Товарищ жених! Посетите… ой, не могу!… ваших т-тоскующих п-подшефных…»

Оставив нераскрашенным только фикус, мы помчались к Стасику. Когда пробегали мимо почты, я предложил:

— Есть идея…

Купили конверт. Мы присели за стол и на голубоватом бланке телеграммы написали: «Лорду Бистузье тчк Срочная тчк Просим вернуть зеленый фломастер тчк Благодарим за канаву и за свет в классе вскл».

Телеграмму мы вложили в конверт.

… Дедушка Абдурахман смотрел телевизор.

— Это вам! — торжественно сказал я, протягивая ему конверт и с трудом сдерживая улыбку.

Прочитав телеграмму, дедушка Абдурахман развел руками, потом медленно и словно с сожалением взял с тумбочки портсигар, раскрыл его и…

И вытащил из него зеленый фломастер.

СКОЛЬКО СТОИТ ЛАОКООН?

Заглянув в класс, секретарша директора тетя Зина поманила пальчиком нашего учителя Эммануила Львовича и с таинственным видом подала сложенную бумажку. Эммануил Львович пробежал глазами текст, потом призывно помахал переданной ему запиской, подзывая Андрея Никитенко:

— Иди сюда, национальный герой школы. Это директор о тебе пишет. Кличет тебя для неотложного дела.

Андрей подошел и уставился в записку.

— Вслух читай, — с улыбкой сказал учитель. — Тут секретов нет, пусть все знают, какие люди есть в нашей школе.

Мы заволновались. Да и как не прийти в беспокойство — никому из нас Мумин Ахмедович никогда не присылал личные послания во время урока. Чем же так отличился вдруг Андрей? Вроде бы всегда на виду у всех. Ну, скромник!

Впрочем, все сразу же разъяснилось, хотя сама записка задала нам новую загадку.

Андрей прочитал вслух директорскую депешу: «Уважаемый Эммануил Львович! Прошу Вас разрешить Андрею Никитенко срочно взять в лаборатории фотоаппарат и зайти ко мне, требуется экстренно сфотографировать на Доску почета девятиклассника Романа Суровцева, совершившего редкий и благородный поступок. Заранее благодарю за содействие».

Выходит, вовсе не Андрей герой, хотя он и знаменит на всю школу как фотограф. Герой-то — девятиклассник Ромка Суровцев! Герой!.. В это трудно было поверить. Ромка Суровцев, старший брат нашей Кати, всю предыдущую свою жизнь, проходившую у всех на виду, отличался в чем угодно, но достижений в области благородства, насколько мы его знали, не имел и малейших. Его подвиги удивляли бессмысленностью, а беспричинный и злой смех пугали

Это именно он связал однажды хвосты четырех котов крестовиной веревки, чтобы проверить, как побегут они на все четыре стороны, топчась на месте…