Улыбка Серебряного Дракона 2

И в магии древних совсем растворюсь

В тебе сердце клана драконов бьётся

Места в лесу тебе не найдётся

Пока не пробудишь ты магию фей

Не сможешь найти ты мамы своей

Дальше он провалился в темноту сна, в которой стали всплывать образы. Облик няни стал отчётливей. Одежда у неё совсем не как у прислуги. Лицо. Какое утончённое. Волосы уложены в причёску. Может это и не няня вовсе. Тогда, почему она его укачивает и поёт колыбельную?

 Спи мой малыш, спи мой родной,

Солнце садится уже за горой.

Звери уснули, но Хозяин не спит.

Сон твой сладкий медведь сторожит

Знает Хозяин где правда, где ложь.

Зла, мой сынок, ты в лесу не найдёшь.

Ночью и днём царит там покой.

Мирно живёт зверьё меж собой.

Опять лес. Опять. Он дракон. При чём тут лес. Голос няни или это Элика поёт. А видит он кого? Почему ему хочется сидеть с Эликой в обнимку, рассказывая всё, что взбредёт на ум? Надо открыть глаза. Нужно увидеть свет. Но он Дракон Хаоса. Зачем ему свет? Свет. Он нужен. Без света нет жизни. Глупости. Без тьмы нет жизни.

Фрай открыл глаза. Элика с Рилли спали. Баллада давно была спета. За окном царила ночь. Светильники ещё горели. Он помнит. Он точно помнит, как эта няня его называла «сыночек». Это была не няня. Это была его матушка. Тогда почему отец ему сказал, что она умерла при родах? Почему матушка покинула его? Если она умерла позже, то что за тайна в её смерти, если ему не рассказывают, что она успела его понянчить. Но главный вопрос кто она? Судя по тому, что он вспомнил, это была не просто осчастливленная женщина. Он помнит диадему. Не носят такие украшения простые наложницы. Отец ничего не скажет. Хотел бы рассказать правду, так не скрывал с самого начала. Почему ему так хочется знать правду? Почему это так важно? Самое главное сейчас – стать Верховным Драконом.

Разноцветные пятна светильников расплылись. Он снова уснул. Когда он утром открыл глаза, девушки уже ждали его пробуждения. Стол был накрыт к завтраку, и они стояли готовые услужить. Умывался, завтракал и одевался он в молчании. Только напоследок произошла странная вещь. Когда он хотел застегнуть плащ, то Рилли прибежала с большой плоской шкатулкой, как бы не решаясь выбрать фибулу сама. Он глянул на застёжки, разложенные в ячейки и небрежно махнул рукой. Тогда она подала ту, что ей показалась самой подходящей к чёрному плащу. Это была застёжка с бриллиантами, вот только, когда девушка передала фибулу Элике, чтобы та застегнула её, то опал в ожерелье дракона заволновался. Это было так явственно видно, что Элика отдёрнула руку. Фрай усмехнулся.

– Не бойся. Это просто не подходящее сочетание камней. Опалы чувствительные камни. У них есть друзья и есть соперники. Они не любят бриллианты, рубины, гранаты и аметисты. Можно оставить и эту застёжку, но опалу будет неприятно. Дай лучше с жемчугом или простую без камней. Пойдёт и просто серебро с филигранью.

Рилли проворно выхватила подходящую фибулу, а бриллиантовую быстро убрала и захлопнула шкатулку. Элика же задумалась, затем подняла глаза на Фрая.

– Простите, Господин, поэтому все украшения лежат каждое в своём «гнёздышке»?

– Именно.

– И менять эти гнёздышки тоже нельзя? Например, когда мы чистим украшения?

– Это уже неважно. Энергетический отпечаток остаётся, но быстро улетучивается. Пока вы почистите и начнёте раскладывать украшения, уже всё исчезнет.

– Большое спасибо, Господин, за науку.

Фрай молча вышел, а девушки, быстро наведя порядок и перекусив, побежали на занятия. Танцы прошли как обычно. Элика отдавалась музыке и движениям, чувствуя, как радость наполняет сердце. Затем занятие с Тали́кой. Тут и прикидываться не надо было, так оно вгоняло её в краску. Колдунья потирала руки от радости. От девушек так явственно шла энергетика страсти, а на плечах, спинах и попках цвели такие яркие следы плети, что в том, какая ночь у них была, сомневаться не приходилось. Да ещё такие крепкие девчонки попались. Не ноют совершенно. Всё молчком.

На урок пения она шла в задумчивости. Опять ничего полезного не узнала. Затем, поразмыслив, решила просто рассказывать любую мелочь. Она же не понимает, что важно на самом деле, а что нет. Вот только просто болтать с Грисгердом тоже нельзя. Вдруг услышат и доложат господам.

Урок начался уже сразу с баллады. Грисгерд закрепил с нею мелодию, подсказал ей где надо усилить голос, а где петь тихо, чтобы выделить нужные строфы. Затем спросил, хочет ли она разучить новую балладу. Тут Элику осенило, что ей надо сделать.

– Эрай Грисгерд, а это долго? А то мы с Рилли хотели бы перебрать шкатулки с драгоценными украшениями господина. Нам надо теперь все украшения с бриллиантами убрать. Оказывается, опал из ожерелья Господина не любит алмазы. Так, теперь мы хотим оставить только камни, которые ему нравятся.

– Хорошо, давай я просто спою тебе балладу, которую будем учить следом, и беги.

– Это было бы замечательно, эрай, а то я волнуюсь. Сегодня мы уже совершили одну ошибку, когда хотели застегнуть его плащ бриллиантовой фибулой, хорошо, что Господин добр и объяснил нам в чём дело.