Улыбка сфинкса

В самом центре Каира, на площади ат-Тахрир стоит массивное здание неоклассической постройки. Туристы со всего света сплошным потоком входят в двери этого здания и ручейками растекаются по его многочисленным залам. Это — знаменитый Египетский музей, в стенах которого собрана богатейшая коллекция египетских древностей. В настоящее время она насчитывает более 100 тыс. экспонатов, представляющих, в сущности, всю историю древнего Египта: от додинастической эпохи до греко-римского периода.

Нынешнее здание музея, построенное в 1902 г., сразу же после открытия начало перестраиваться и расширяться. Тем не менее сейчас Египетский музей не может вместить даже самые ценные экспонаты, число которых к тому же непрерывно пополняется за счет новых находок. Несмотря на предпринимаемые министерством культуры и Службой древностей меры, теснота в музее становится все более ощутимой. Но, как говорит Заки Искандер, известный египетский археолог, долгое время занимавший пост директора Службы древностей АРЕ: «Это приятная проблема. Порядок в собственном доме мы всегда наведем. Гораздо труднее было сохранить все это, — он делает широкий взмах рукой, — в одном месте, в Египте».

Посещение Египетского музея, как правило, начинают с левой галереи первого этажа, где выставлены экспонаты эпохи Древнего царства. Лучшие по исполнению и выразительности памятники культуры древнего Египта возникли именно в этот период, который по имени столицы Древнего царства называют мемфисским. Вот перед нами скульптурная группа принца Рахотепа и принцессы Нофрет, относящаяся ко времени IV династии. Рахотеп — юноша 17–18 лет — современник строителей пирамид Гизе, будущий верховный жрец храма Солнца в One (Гелиополе). Его фигура исполнена глубокого внутреннего динамизма. Правая рука прижата к груди. Гордо поднятая голова свидетельствует о решительности и силе характера. Особенно привлекает взгляд больших, широко расставленных глаз Рахотепа. Юноша смотрит куда-то поверх голов зрителей; чувствуется, что этот энергичный молодой человек сознает величие предначертанной ему судьбы. Сидящая рядом с ним принцесса Нофрет — прямая противоположность застывшему в энергичной позе Рахотепу. Сквозь облегающую белую одежду как бы просвечивают мягкие, женственно округлые формы. Руки спокойно сложены на груди, на пухлых губах застыла загадочная усмешка. Обе фигуры раскрашены, причем краска великолепно сохранилась. Кожа Нофрет значительно светлее и теплее по оттенку. Особенно хорош колорит массивного ожерелья на ее шее.

В соседнем зале экспонируются две статуи фараона Хефрена. Одна из них сделана из розового алебастра, другая — из черного диорита. Они почти идентичны. Диоритовый Хефрен сидит в массивном кресле, подлокотники которого украшены головами пантер. Бесстрастное величественное лицо фараона — это уже лицо не человека, а полубога, безраздельного владыки и вершителя судеб народа Египта. Невольно вспоминаешь Геродота, который говорил, что египтяне считали первых двух фараонов IV династии, Хеопса и Хефрена, самыми жестокими правителями за всю историю Египта.

Прямой противоположностью Хефрену предстает внук Хеопса — Микерин. Он изображен в полный рост, в типичной для мемфисского периода позе. Левая нога энергично выставлена вперед, плечи широко разведены, лицо округлое, добродушное. Непременный атрибут мудрости и силы фараона — накладная бородка — на его добродушном лице кажется лишней. Правая рука Микерина вложена в руку богини Хатхор[13], как бы выглядывающей из-за его плеча. Помимо демонстрации традиционного союза фараона с одной из самых почитаемых богинь древнего Египта это еще, на мой взгляд, и намек на преклонение Микерина перед женской красотой. Египтяне любили Микерина; по словам Геродота, он смягчил жестокие порядки, установленные Хеопсом и Хефреиом, вновь открыл древние храмы, облегчил каторжный труд на строительстве пирамид, на который народ был обречен по прихоти своих правителей.

Остановимся ненадолго перед статуей «скрибы» — сидящего с поджатыми под себя ногами писца. Пальцы его правой руки согнуты для того, чтобы взять кисточку для письма. Курчавый парик плавно спускается на плечи, оттеняя грубоватые, но исполненные ума черты лица. Интересно отметить, что найдено около 50 подобных статуй мемфисской эпохи. Это, по мнению специалистов, отражает большую роль, которую играли администраторы, в частности писцы, в организации общественной жизни Древнего царства. Их социальный статус, возможно, был даже выше, чем воинов, поскольку надгробные статуи воинов этой эпохи весьма редки.

«Скриба» из Египетского музея заслуженно пользуется мировой славой как один из наиболее древних в истории искусства скульптурных портретов. Однако до нас дошел и еще более совершенный портрет египетского писца мемфисской эпохи, находящийся ныне в Лувре.