Улыбнись, малышка

Сказать по правде, я боялась, что Майлс снова подвергнет мои романы критике, хотя и в более мягкой форме, чем делал это раньше. Но мои опасения были напрасны. В его глазах я прочитала не лукавую насмешку, не ехидство, не скепсис — они излучали тихую, легкую грусть, какую обычно чувствует человек, когда расстается с дорогой для себя вещью.

— Я возвращаю их тебе. И хочу попросить прощения за то, что взял книги, не спросив разрешения. Вначале мне не позволила это сделать гордыня. А потом — упрямство. Будем считать, что я позаимствовал у тебя их. Если ты, конечно, не против. Я прочитал обе, и, честно признаюсь, обе мне очень понравились. Они совершенно разные. «Полдник людоеда» — дерзкая, динамичная и захватывающая. «Ангел за шторами» — лиричная, немного грустная и очень душевная. Эти книги похожи на тебя саму. Я был не прав, когда подвергал тебя резкой критике, и теперь это признаю. Но меня оправдывает то, что тогда я еще не знал, какой это огромный труд — писать. Мне казалось, это так просто, что почти каждому человеку, обладающему хотя бы зачатками интеллекта и грамотности, удастся написать такую книгу. Я сильно ошибался, Кэрол, малышка Кэрол, как называет тебя Лесли. И теперь прошу у тебя прощения. Я получу его?

— Конечно, получишь, — улыбнулась я и, чтобы спрятать слезы, выступившие на глазах, потянулась в карман за своей любимой перьевой ручкой. — И книги тоже. С моей подписью.

«Полдник людоеда» я подписала очень просто: «Дорогому кузену Майлсу на память от кузины Кэролайн». А вот «Ангела за шторами» мне захотелось подписать как-то по-особенному, лирично, как выразился Майлс об атмосфере этой книги. Немного подумав, я подписала второй роман и протянула его Майлсу.

—  «Майлс! Мне бы хотелось, чтобы и за твоими шторами всегда прятался добрый ангел. Малышка Кэрол», — прочитал мой кузен. — Спасибо за добрые слова, малышка Кэрол, — мягко улыбнулся он мне. — Мой маленький добрый ангел…

11

— Нет, мисс Пейн, вы определенно хотите, чтобы скоро я не влезла и в новые джинсы! — сказала я и возмущенно посмотрела на мою невозмутимую старушку, которая самым наглым образом пыталась превратить меня в маленького розовощекого поросенка.

— Вы столько работаете, милая Кэрол, что вам это не грозит. Ваш собственный роман, роман вашего кузена, дело детектива Соммерса… При этом вы еще и есть отказываетесь — ну куда это годится?

— Мисс Пейн, я не съем больше ни кусочка, — категорически возразила я, отставив в сторону тарелку с дымившимися пирожками. — Достаточно того, что вы уже со мной сделали. Я ем как герой «Полдника людоеда».

На губах мисс Пейн забрезжила улыбка.

— Что же будет дальше? Прикажете мне купить еще десяток джинсов и свитеров?

— Ну хорошо, — уступила Дженевра. — Если хотите, можете не ужинать. Но не обедать я вам категорически запрещаю.

И это у нее называлось уступкой!

— Но я же пообедала! — закричала я тоном несправедливо обвиненного подсудимого в заключительной части судебного разбирательства. — Я же съела суп с клецками по-польски, тарелку салата «Ницца» и мясо под соусом… Не помню, под каким это было соусом. Куда, по-вашему, должны уместиться пирожки?!

— В желудок, надо полагать, — пожала плечами мисс Пейн и недовольно поджала губы. — Ну хорошо… — очевидно, она собиралась пойти на очередную уступку, — если вы не хотите пирожков сейчас, не ешьте. Тогда вам придется ими поужинать.

— Вы же сказали, что я могу не ужинать?!

— Только в том случае, если вы будете нормально обедать, — ответствовала мисс Пейн.

На сей раз мои нервы не выдержали.

— Мисс Пейн, если вы будете пичкать меня пирожками или какой-либо другой едой и советовать мне, как правильно питаться, вам придется поискать себе новое место, — тоном, исключавшим любую возможность поспорить, заявила я.

— Хорошо, я об этом подумаю, — сухо ответила мисс Пейн и удалилась на кухню, забрав с собой несчастные пирожки, которые на самом деле мне действительно очень хотелось попробовать.

Я поняла, что перегнула палку, но признать перед Дженеврой свою вину означало полностью попасть в ее рабство.

Чего доброго, она еще начнет отучать меня курить и будет выбрасывать мои сигареты, подумала я и решила, что ни за что на свете не возьму свои слова обратно.

Мисс Пейн игнорировала меня добрую половину дня и даже не подняла трубку, когда мне позвонил Майлс. Он заехал за мной, и мы вместе отправились в участок, чтобы лично узнать о результатах экспертизы, которые к этому времени должны были доставить Мэтью Соммерсу.

Наш детектив пребывал не в лучшем расположении духа, и это я поняла сразу, как только увидела знакомого сержанта Энистона. Молодой человек выходил из кабинета Соммерса ссутулившись, а лицо у него было красным, как середина плохо прожаренного бифштекса. Мне показалось, что бедняга готов был заплакать. Что же такого ему наговорил Соммерс? Мое чуткое сердце дрогнуло при виде такого удручающего зрелища.