Читаем Ум в движении. Как действие формирует мысль полностью

Ячейки в комиксах не только сегментируют и заключают в себе содержимое. Сама их форма способна нести смысл. Могут меняться размер и очертание ячеек; они могут вообще исчезнуть; могут наклониться; бывают круглыми и эллиптическими, гладкими и зазубренными, узкими и широкими – вообще говоря, любой формы; случается, что они частично перекрываются или заходят одна в другую. Иногда ячейки превращаются в стрелки, чтобы указывать, или в круги, чтобы катиться. Для рассказывания истории эти варианты можно использовать очень эффективно.

Вот как Макклауд классифицирует[70] переходы между ячейками в комиксах: от момента к моменту, от действия к действию, от объекта к объекту, от места к месту, от детали к детали. Все это неоднозначно, но любопытно, конечно; человек в принципе способен найти связь между чем угодно, и необычные сочетания способствуют этому. Можно было бы проверить, применима ли эта классификация к абзацам прозы. Система Макклауда согласуется с данными когнитивной психологии: люди сегментируют события жизни, если имеет место новое действие, новый объект, новая личность, новая сцена. Переход от момента к моменту предполагает разбиение общего действия на мелкие части, продлевание момента и создание напряжения. Паук, зловеще ползущий вверх по телу. Переход от детали к детали создает аналогичный эффект, останавливая действие, чтобы рассмотреть пространство с разных перспектив, обдумать всю сцену, а не само по себе действие. Разные объекты, разные персонажи, и что они видят. Авторы комиксов могут с помощью этих переходов задавать темп от медленного, созерцательного и таинственного до быстрого, хаотичного… и таинственного. Создание тайны – таинственное дело.

Середина: соединение

Чтобы коммуникация была быстрой и простой, язык должен быть последовательным. У него есть явные способы соединения предложений или частей предложений. Возможно, вы не знаете термина «анафора», но, скорее всего, владеете ею и понимаете ее. Это слово обозначает «возвращать». «У него» и «ею» в предыдущих предложениях – анафоры. Если вы понимаете их (снова анафора), то представляете, что же это такое. Эталонная анафора – местоимение. «Это». «Их». «Они». «Она». «Он».

Комиксы для создания непрерывности и последовательности могут использовать и используют визуальные анафоры. Нечто, появившееся в одной ячейке, переносится в следующую. Это относится и к удачным визуальным инструкциям. Обложка The New Yorker Эдриана Томина «Срок годности» (от 25 февраля 2008 г.) представляет в формате комикса историю жизни книги от процесса написания, последующих подготовки к печати и публикации до покупки, прочтения, выбрасывания в мусор – и финального сжигания в баке, возле которого греются бездомные. Весьма огорчительно для авторов! Во всех кадрах этой истории красная книга, переходящая из одной ячейки в другую, обеспечивает непрерывность и фокус, поскольку это история о книге.

Середина: разъединение

Комиксы не обязаны стремиться к связности. Поскольку они дискретны, а не непрерывны – в отличие от фильма, театральной пьесы или прозы, – то могут совершать перескоки, легко и результативно. В кино подобное достигается сменой планов, в пьесе с помощью актов, в книге – абзацев и глав, но внутри каждой из больших частей практические аспекты данной формы медиа формируют ожидание непрерывности. Прагматика же комикса позволяет совершать большие скачки, даже не подав сигнала.

Середина: внутри рамок

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Ужасные психологические эксперименты: реальные факты из истории
Ужасные психологические эксперименты: реальные факты из истории

Эксперименты позволили человеку обосноваться и понять свое место в этом мире. Мы достигли всего опытным путем, путем проб и ошибок, дорогой разочарований и невероятных успехов. Эксперимент затрагивает взрослых и детей, людей и животных. Он следует за нами везде, во всех областях нашего существования, на всех этапах истории. Изготовление орудий труда, приручение диких животных, поиск съедобных растений или путешествия к неизведанным землям — не эксперимент ли для древнего человека? Но если окружающий мир изведан, что остается изучать? Верно, нашу психику. В этой книге описываются психологические эксперименты, которые отечественными авторами еще не доносились до широкой публики. Вы наверняка слышали про знаменитый Стэнфордский тюремный эксперимент, когда обычным людям предложили «поиграть» в надсмотрщиков и заключенных, и что из этого вышло, но слышали ли вы про Зефирный эксперимент? Что кроется под «выученной беспомощностью»? Знаете ли Вы, почему животные массово погибают в идеальных условиях жизни? Прочитав про эксперимент о белом медведе, сможете ли не думать об этом? А сможете ли растить ребенка вместе с обезьяной? Вопросы, который поднимает автор, — этика и гуманность психологического эксперимента, трансформация его целей спустя много десятилетий, служба на благо человечества… Или все-таки скандальные ошибки ученых?

Анастасия Александровна Шавырина

Научная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука