Ум в движении. Как действие формирует мысль

Другой пример выразительно описан Сиддхартхой Мукерджи[79] в The New Yorker. Главной метафорой рака всегда была война. Чужеродные клетки захватывают тело, колонизируют его и множатся, атакуют другие органы. Рак, безжалостный убийца-враг, должен быть уничтожен. Оружие уничтожения – хирургия, облучение и химиотерапия. Разумеется, есть сопутствующий ущерб, но это же война. Лишь недавно исследователи приняли иную перспективу. Есть виды рака, которые укореняются (обратите внимание на слово) в теле, но не распространяются. Многие из этих колоний обнаруживаются уже после смерти людей – причем скончавшихся по иным причинам. Почему эти виды рака колонизируют тело, но не распространяются? Вот новая перспектива, новая метафора. Рак – это семя. Чтобы выжить, оно должно попасть в подходящую почву. Если это случилось, смотрите на почву. Принятие такой перспективы привело к появлению новых способов проведения исследований и лечения: нужно испортить почву.

Предсказания и принятие перспективы

Обратимся к предсказанию будущего, к суперпрогнозистам[80]. Терпение – скоро мы расскажем вам, кто это. Возможно, вы догадались, что их способности как-то связаны с принятием перспективы. Много лет назад Фил Тетлок начал изучать профессиональных предсказателей – людей, которые зарабатывают на жизнь, предугадывая, что произойдет через год или десять лет, прежде всего в экономике и политике. Будущее имеет огромное значение для экономистов, бизнесменов, политиков – в действительности для любого из нас. Экономические и политические события невероятно трудно спрогнозировать. Как и популярность песни, фильма, твита или книги. Даже погоду. Тетлок больше десяти лет изучал целый ряд высокооплачиваемых предсказателей, объявляющих себя экспертами. Оказалось, они прогнозируют не лучше обезьян, бросающих дротики. (Почему с ними консультируются? Более того, почему им верят? И почему платят?) Несмотря на собственные открытия, а может быть, благодаря им Тетлок и сотрудничавшие с ним ученые изменили перспективу. Они задались вопросом, существуют ли люди, способные предсказывать, и объявили конкурс прогнозов, который проводят до сих пор. Участники состязания, все добровольцы, получают задание дать определенный прогноз – например, каким будет ВВП такой-то страны в таком-то году, произойдет ли революция в определенной стране в указанном году. Прогнозы, которые можно будет проверить. Ученые выявили небольшую группу людей – они-то и есть суперпрогнозисты, – чьи результаты оказались выше случайного попадания и лучше, чем у других, причем не один раз, а в течение нескольких лет подряд.

Естественно, исследователи – как и все мы – захотели выяснить, что обеспечивает успех этих суперпрогнозистов. Разумеется, они были образованны и умны, но ничего выдающегося. Разумеется, они оказались активными потребителями новостей. Разумеется, у них было тонкое чутье на вероятности, более дифференцированное, чем различение триады наверняка – возможно – ни в коем случае. Разумеется, они любили испытывать себя, отличались любопытством и непредубежденностью. Держались этих ценностей. Что интересно, они были скромны. Они понимали всю глубину неопределенности мира.

Однако, на мой (предубежденный) взгляд, их самая важная черта – умение выбрать перспективу. Они тщательно прорабатывали анализ, поддерживающий их догадки. Первым делом – ошибка подтверждения. На самом деле неплохой первый шаг: если ваша идея не получает убедительной поддержки, лучше сразу же от нее отказаться. Затем они подвергали свой анализ сомнению. Что в нем могло пойти не так? Что упущено? Состояние антагонизма, никакой больше ошибки подтверждения. Они задавались примерно такими вопросами – что предсказали бы Х, Y или Z, другие известные эксперты в политике или экономике? Как А, В, С, а также другие теории оценивают ситуацию? Суперпрогнозисты были достаточно непредубежденными, чтобы позволить иной, чуждой им аналитике влиять на их собственные предсказания.

Другие ученые дают такие же рекомендации. Тони Шварц советует в Harvard Business Review: «Навсегда поставьте под сомнение свои убеждения». Он называет это углублением и добавляет расширение, т. е. взгляд на проблему с разных перспектив, и удлинение, т. е. учет долгосрочных последствий и результатов.