Читаем Ум в движении. Как действие формирует мысль полностью

Примеров для «большой тройки» достаточно, но следует понимать, что это лишь начало перечня способов, которыми жесты могут вывести мысль на сцену. Жесты, репрезентирующие пространство, время и причинность, далеко не ограничиваются этими задачами. Они обладают способностью менять мышление тех, кто их совершает, а также тех, кто их видит.

Второй факт общего характера, который полезно запомнить: репрезентации, создаваемые руками и создаваемые словами, имеют множество отличий.

Надеюсь, я убедила вас, что люди спонтанно жестикулируют и что жесты могут выразить множество разных типов идей более точно, чем слова. Это наблюдается повсюду в мире. Верно и то, что существуют культурные различия – как и практически во всем прочем. Теперь я должна вас убедить в том, что от жестов многое зависит, что они эффективны, причем независимо от слов, в коммуникации и с другими, и с самим собой. (К счастью, и то и другое подкреплено множеством свидетельств.) Мы также увидим, что исследования расширяют наши знания о том, как функционирует жест.

<p>Жесты помогают нам говорить</p>

Проделайте следующее. Сядьте на свои руки. Затем вслух объясните, как добраться от вашего дома до супермаркета, железнодорожной станции, вашего офиса или школы. Это не просто мысленный эксперимент – он прекрасно удается и в контролируемых условиях лабораторного. Когда людям предлагают объяснить или описать пространственные отношения, сидя на своих руках, им трудно говорить. Они не могут найти слов.

Слепые от рождения – как дети, так и взрослые – жестикулируют, разговаривая даже друг с другом. Подобно своим собеседникам, они никогда не видели жестов. Похоже, они жестикулируют для себя. Очевидно, жестикуляция помогает слепым говорить – как и зрячим в предыдущем эксперименте. Оказывается, однако, что если люди не могут пользоваться руками, то они испытывают трудности не только с поиском слов. Препятствование жестикуляции попросту нарушает говорение, нарушает мышление.

<p>Жесты помогают нам мыслить</p>

Существует, возможно апокрифическая, история о том, как знаменитый поэт Уоллес Стивенс ходил на работу в свою страховую компанию. По пути он сочинял стихи в ритме со своими мыслями. Суть истории в том, что, изменив строчку, Стивенс возвращался туда, где строчка началась в его мыслях, а затем снова шагал вперед, «переписывая» ее.

Перейдем от поэзии к намного более обыденной деятельности ума – счету. Попробуйте пересчитать брошенные стопкой на стол и раскатившиеся по нему карандаши, не указывая на них и не перекладывая каждый сосчитанный. Детей учат указывать на каждый объект по очереди во время счета, благодаря чему он становится более точным и быстрым. Если руки взрослых устают от счета, они начинают использовать для этого голову. Безусловно, если бы голова была обездвижена, люди считали бы глазами. Указывание при счете позволяет следить за его ходом. Чем оно является, действием или жестом? Похоже, и тем и другим.

Чтобы доказать помощь жестов мышлению, нам нужны жесты, репрезентирующие мысль. Более того – мы решили доказать, что люди жестикулируют, когда думают, но не говорят; что при жестикуляции они думают лучше; что лишение возможности жестикулировать нарушает мысль. Бонус: изучение типов жестов, которыми люди пользуются в процессе мышления, позволяет раскрывать само мышление, причем непосредственно, не внедряя электроды в мозг.

Для поиска доказательств мы отправились в лабораторию и создали программу исследований, участники которой, находясь в одиночестве в закрытой комнате, должны были решать задачи или запоминать сложные описания. Мы знаем, что люди жестикулируют, когда разговаривают на эти темы, но в нашем исследовании поговорить им было не с кем.

Первым делом мы предложили участникам эксперимента решать задачи. Вот одна из них. Есть ряд из шести стаканов. Три слева пустые, три справа полные. Используя только один стакан, измените порядок стаканов на чередование пустых и полных.

Решили? Размышляя над этой задачей, большинство студентов-испытуемых жестикулировали. Их жесты изображали задачу – три пустых стакана, три полных стакана в ряд, – но по-разному. Одни выставляли по три пальца на каждой руке, один к другому. Другие указательным пальцем очерчивали две отдельные группы по три вдоль ряда на столе. В любом случае их жестикуляция отображала проблему. Это были не единичные жесты, в отличие от дейктических, иконических или метафорических, а нечто гораздо большее – скоординированная последовательность жестов, формирующая пространственную репрезентацию задачи, ее виртуальную схему. Открытие интересное само по себе, но мы сделали еще одно, намного более удивительное: жестикулировавшие люди чаще решали задачу с шестью стаканами. Почему жестикуляция помогает решению задач?

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Ужасные психологические эксперименты: реальные факты из истории
Ужасные психологические эксперименты: реальные факты из истории

Эксперименты позволили человеку обосноваться и понять свое место в этом мире. Мы достигли всего опытным путем, путем проб и ошибок, дорогой разочарований и невероятных успехов. Эксперимент затрагивает взрослых и детей, людей и животных. Он следует за нами везде, во всех областях нашего существования, на всех этапах истории. Изготовление орудий труда, приручение диких животных, поиск съедобных растений или путешествия к неизведанным землям — не эксперимент ли для древнего человека? Но если окружающий мир изведан, что остается изучать? Верно, нашу психику. В этой книге описываются психологические эксперименты, которые отечественными авторами еще не доносились до широкой публики. Вы наверняка слышали про знаменитый Стэнфордский тюремный эксперимент, когда обычным людям предложили «поиграть» в надсмотрщиков и заключенных, и что из этого вышло, но слышали ли вы про Зефирный эксперимент? Что кроется под «выученной беспомощностью»? Знаете ли Вы, почему животные массово погибают в идеальных условиях жизни? Прочитав про эксперимент о белом медведе, сможете ли не думать об этом? А сможете ли растить ребенка вместе с обезьяной? Вопросы, который поднимает автор, — этика и гуманность психологического эксперимента, трансформация его целей спустя много десятилетий, служба на благо человечества… Или все-таки скандальные ошибки ученых?

Анастасия Александровна Шавырина

Научная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука