Умама Везве

– Командыр! – рысью подбежал вертлявый Алдар. – Мы обследовалы всё. Они, кажысь, не добралысь до лабораторий! Обрушилы зданые, и всё! Наши их задержалы. Дралысь, как зверы!

– Может, внутри кто-то жив? – с надеждой спросила Майя.

Алдар замешкался с ответом.

– Может, – ответил за него Глеб. – А может, и нет. Главное – лаборатория. Зря, что ли, столько лет выращивали Избранного. Мать его.

– Завар разбирать надо, – проворчал подошедший Микайо. – Они здание подорвари, неизвестно, что там внизу. Эхоротом не прощупать, мы ж сами от таких защиту дерари. А есри там кто живой, запасов им доржно хватить на пару месяцев.

– Свяжись с нашими, – кивнул командир. – Пусть пришлют технику. И придётся организовать отвлекающий удар. Чтобы симбионты сюда не совались, пока ковыряемся. А мы переждём в том брошенном поселении. Заодно посмотрим, можно ли что-то оттуда приспособить в дело. И за Умаму я беспокоюсь.

Беспокоился командир не зря. Уже на подходе к ангару датчики показали, что внутри не один, а двое. Мик и Майя без команды подняли оружие.

Алдар, изучив красные силуэты, пожал плечами. Позы были вполне мирными.

– Может, их убири и так оставири, – зловеще прошептал Микайо.

– Тогда б светились розовым, а не красным, – цинично возразил Глеб. – Есть сигнал от Умамы? Кто второй?

Передатчик тихо чпокнул. Особая разработка Заслона – уникальная частота, тройное шифрование данных. Машина за два года пока так и не взломала.

– Всё в порядке, – сказал Алдар. – Второй – контуженный. Не говорыт.

– Заходим, – распорядился Глеб. – Майка, останься тут. Если что… то знаешь, что.

– Рву когти и не пытаюсь ни с кем связаться, – подтвердила девушка. – Через три дня отправляю данные по ситуации и запрос на эвакуацию.

Рвать когти не понадобилось.

– Это что? – Глеб грозно ткнул в худющего бледного парня, скорчившегося в углу под брезентом так, что торчала одна голова.

Похоже, контузия случилась с ним совсем недавно. Огромные серые глаза на бескровном лице ничего не выражали. Он молча водил стриженой башкой на голоса, но, кажется, не понимал ни слова. Нос у него был разбит, а синева растекалась под оба глаза.

– Не знать, – Умама пожала плечами. – Прийти два дня, как вы уехать. Молчать. Плохо. Смотри, какой.

Брезент вдруг зашевелился, и из-под него раздался… детский лепет?!!

Глеб оторопел, а контуженный парень внезапно оскалился, сгорбился ещё больше и попытался зарыться в брезент ещё сильнее.

– Это что? – свистящим шёпотом переспросила Майя.

– Братик, – спокойно ответила Умама. – Братики.

Микайо уже вылетел из ангара, прочёсывая местность.

Алдар сканировал всё, до чего мог дотянуться сигнал.

Майя наставила оружие на контуженного и медленно наступала, глядя в ничего не выражающие огромные глаза.

– Умама! – страшным шёпотом пророкотал Глеб. – Какие, нахрен, братики?! Ты почему не доложила? А если за ними хвост? Ты понимаешь вообще, где мы находимся и зачем?!

– Понимаешь! – огрызнулась женщина и подбоченилась, прищурив глаза. – С кем говорить ты, забыл тоже?! Сказать – братики! Надо бросать? Убить маленький? Наш и так мало! А ну отойти! – рявкнула она на Майку. – Не пугать мальчик, little shit!

– Всё чисто! – доложил подбежавший Микайо.

– Подтвэрждаю, – кивнул Алдар. – Ныкого, кроме этых.

Глеб выдал пару непечатных слов и зыркнул на опустившую оружие Майю. Девушка спохватилась, но под грозным взглядом Умамы так и не решилась поднять его снова. Командир вздохнул. Умама, дочь чёрного континента, обладала какой-то гипнотической силой. В отряде часто шутили про вуду, благодаря которому разведчица и дожила до таких лет невредимой, пережив трёх мужей. Она была в два, а то и в три раза старше их всех. И каждый помнил мерный ритм её песен. Она пела, готовясь заступать в дозор. Пела, укачивая малышей. Пела, вытаскивая раненых из боя. Чёрная грозная женщина была раньше, чем все они. И они просто привыкли признавать её над собой.

– Там хотя бы один ребёнок или целый выводок у него?

Умама гневно вспыхнула и отвесила Глебу подзатыльник.

Алдар хихикнул и инстинктивно почесал шею. Тяжесть этой руки в отряде знали все.

Женщина между тем отодвинула Майку и присела на корточки рядом с контуженным. Погладила по разбитой голове, и Глебу померещилось в глазах того что-то трудновыразимое.

– Наверное, он сбежал с базы, когда на неё симбионты высадились, – прошептала Майя. – Сколько же он шёл?

– Недэлы двэ, – прикинул Алдар.

– Один выжир, – покачал головой Микайо. – Счастривчик.

– Два, – поправила Умама, осторожно и ласково раздвигая брезент. – Братик.

Толстый крепкий младенец был полной противоположностью худющего тощего скелета, который держал его на руках. Молочно-розовый, с голубыми венками, проступающими на нежной коже. Контуженный прижал его покрепче к себе и подтянул коленки к груди. Он, как и младенец, был совсем голый. И весь в синяках и шрамах.

– Твою… – ругнулся Глеб и намертво замолчал.

– Не бояться, – Умама снова погладила контуженного по голове и вопросительно протянула руки за младенцем. – Дать. Здесь свой.

Но парень вцепился в ребёнка и застыл.

– Защитник, – с гордостью сказала Умама. – Братик.