Умереть для всех

– Нет, конечно, если вы их не знаете, наш разговор не имеет смысла.  Я хотела у Вас узнать по – больше, но… Надя замолчала.

Старушка минут десять  сидела молча. Она тупо смотрела на крашеную стену больничной палаты.  Наде  стало казаться, что старушка  и забыла, где находится и зачем пришла. Неожиданно  она резко заговорила.

– Нет, такой расклад меня не устраивает. Говори, раз начала. Я знаю   Заречного, он  живёт со мной не просто на одной площадке, у нас двери напротив и один маленький коридорчик на двоих.

И жену его знаю  с рождения.  Мы с её матерью – Розой, вместе работали с юности. Вместе ели, вместе спали, у нас всё было общее на двоих – одна сумка праздничная, одни туфли. Мои родные с деревни продукты посылали, помогали, как могли. Её мать была сиротой, ни одной  родной души на всём белом свете. Мы  в отпуск  ездили к моим родным, она даже мать мою мамой называла.   Только Роза   до директора завода доросла, а я  вот тюремщицей  стала. Видно на роду написано было.

 Она многое для меня сделала.  Я когда вернулась с этапа, она меня на завод устроила, комнату выбила. А вот дочь у неё …  Мать, когда заболела онкологией, дочь ни разу не появилась. Я за ней ухаживала и хоронила сама.  А как дело дошло до вступления в наследство, доченька  тут, как тут. Вера –  плохая дочь, плохая мать!

– У Веры есть дети?

– Нет, я так  к слову сказала, – растерялась Петровна.

– А, у Вас дети есть?

– Так, давай этот вопрос опустим! Старших не перебивай, тебя, что родители вообще не воспитывали?

– Извините, запнулась Надя.

– Раньше это была одна коммунальная квартира. Потом они выкупили все  шесть комнат, ну, кроме моей.   Вера, конечно не в восторге от нашего соседства, но  терпит, ждёт пока подохну.  Сначала воевала со мной, скандалила. Ну, я её припугнула слегка.  Как рукой сняло.  Успокоилась.  Теперь она меня не трогает.  Вера предлагала как-то, квартиру мне купить, чтоб я съехала, потом  у неё проблемы с деньгами начались, замяла тему. Да, и я привыкла к этому двору, меня знаешь, как все уважают.

Вот  не знаю официально они в браке  с Заречным  или нет. Она на много его старше, лет на десять.  Он каждый вечер уезжает куда-то. Ночует в другом месте, наверно у жены? У тебя наверно, да?   Что молчишь? Твоя очередь, раскрывай карты. Я же не дура, всё поняла. Ночуют обычно у жён, а не  у любовниц. И любовницы бывают моложе, а не жёны. Что- то не клеится в этой истории.

– Да, я теперь и сама не знаю, кто я  и зачем вообще ему  нужны были эти отношения. Зачем он мне жизнь испортил?  Надя рассказала всю историю своей жизни, ей казалось, что перед ней не просто старушка, которую она случайно встретила на улице, а священник. Ей казалось, что Бог просто забыл о ней на эти злополучные три года. И сейчас она рассказывает его посланнику, что произошло с ней за это бесконечное время и от этого рассказа зависит вся её дальнейшая жизнь.

Хотя, судя по  морщинистой татуировке, на руке старушки и по её манере говорить, старушка была далеко не священником, а скорее напротив.

– А, я думаю,  чей  маленький ребёнок,  плачет у них, последние пару дней?

-Вы, думаете это Лиза?

-Даже не сомневаюсь.

-Всё это ради ребёнка?

-Нет, глупенькая. Посмотри на себя, неужели в тебя можно не влюбиться. Это в – первых, а во-вторых, есть девочки из бедных семей, а не  из таких,  из которой ты, которыми можно воспользоваться, а потом просто убрать и их искать никто не станет.

– В смысле.

– Да, ты меня правильно поняла – убить.

-Вы не похожи, на  мирную старушку.

– А ты думала, все обыватели зоны умирают молодыми? Ладно, не пугайся. Твой Степан пасется у неё чуть больше полутора лет, он конечно и раньше у неё был частым гостём, всё ходил вокруг окучивал – цветы, подарки. А сейчас вообще обосновался. Думаю, скоро бы он сам тебе рассказал. Конечно, может он тебя и любит, но где-то в глубине души. В такой глубине – протянула бабка.

 В  – общем, ты молодая  дурочка.

Сам   то – он не дурак, прозябать в таких условиях, в угоду своей мамочке. А с Верой он, в раю – сыт, одет, рестораны, Карибы.  Как только она согласилась.… Хотя, ей что терять. Напротив.

-Ну, и что мне теперь делать?

-Подожди, дай подумать?  Старушка села  в позу мыслителя  и замолчала на полчаса.

Надя решила сама нарушить эту гробовую тишину.

-Куда мне идти? Что делать?

– Ну, насколько я поняла, в браке вы не состоите, ребёнок записан под твоей фамилией, хотя Степан записан, как отец.

Свидетельство  о рождении у тебя, извини,  я рылась в твоей сумочке, мало ли.…  Ну, там всё на месте, не переживай!

-Так вы   знали практически всё и без  моего рассказа.

– Ну, не всё, но думаю главное. Бывшие заключённые  лучшие сыщики.

– У меня такое чувство, что вы гордитесь тем, что вы сидели?

– Мне скрывать нечего, я  не сделала ничего постыдного. Мне за это многие спасибо говорили.

-За, что за это? Вы меня  интригуете.

– За  то, что я убила одного гада.

– Как убили?

– Так, убила! Зарезала,  спящим – двадцать ножевых ранений.

Надя  сжалась в комочек и  буквально втиснулась в кровать, на которой сидела.