Умереть на сцене

– Ставь громкую связь.

После чего коротко и четко, без лишних подробностей, обрисовала ситуацию. Народ отреагировал предсказуемо: Нина ахнула, Гоша затейливо выругался, а шеф, помолчав немного, спросил:

– Она выживет?

– Сомневаюсь. Скорая, конечно, старается, но уже, – я сверилась с часами, – уже шесть минут прошло. Бутылочку, из которой Кострова пила, я прибрала, на всякий случай. А то залапают, даже без всякого злого умысла. Хотя если там действительно что-то такое… не думаю, что годные отпечатки будут. Убийца же не идиот.

– Хм. – Баринов немного помолчал. – Уверена, что это убийство?

– Полной уверенности нет, но первая мысль у меня была о криминале.

– Угу. Гоша тебе нужен?

– Думаю, сама справлюсь. Я ведь тут просто один из свидетелей.

– Угу. Ладно, звони Стрешневу. Даже если это и естественная смерть, лучше подстраховаться. Нам неприятности не нужны. И держи меня в курсе.

Я кивнула, хотя Баринов не мог меня видеть, отключилась и тут же вызвала Володю Стрешнева. Работа детективного агентства регламентирована таким количеством ограничений, инструкций и прямых запретов, что, если подчиняться всем правилам, даже самую простенькую проверку деловой репутации провести будет невозможно. А если не подчиняться… лишение лицензии – это самая меньшая из возможных неприятностей. Поэтому по мелочам мы стараемся не подставляться. Если сотрудник детективного агентства оказался случайно свидетелем преступления, он должен немедленно сообщить об этом в полицию. Собственно, это обязанность любого законопослушного гражданина, но если для означенного гражданина допустимо растеряться в экстремальной ситуации, испугаться или просто не вспомнить об этом, то мы ничего подобного позволить себе не можем. Даже у дружественно настроенных полицейских сразу зарождаются подозрения в нашей недобросовестности, сокрытии улик и попытке использовать ситуацию в свою пользу. А ведь есть и такие сотрудники правоохранительных органов, которых существование конкурентов в лице частных сыщиков весьма и весьма раздражает. И возможности осложнить нам жизнь эти товарищи не упустят.

Володя Стрешнев – «хороший полицейский», мы дружим и с ним, и с ребятами из его группы, не раз работали вместе и весьма плодотворно, помогая друг другу, поддерживая и честно делясь информацией. Ну, как честно… по возможности, конечно. В любом случае, судя по бухгалтерии, которую скрупулезно ведет Ниночка, счет в нашу пользу. Володю это устраивает, хотя он не упускает случая побухтеть по поводу нашей привычки пользоваться его добротой. Что ж, мы действительно пользуемся – вот, например, сейчас.

– Алло, Володя, здравствуй!

Я была привычно вежлива, а Стрешнев, так же привычно, бесцеремонен:

– Рощина, отвяжись! Меня твой труп не интересует!

– Во-первых, труп не мой, – суеверно открестилась я. – Я, тьфу-тьфу, пока вполне живая…

– И с приблудными тоже не ко мне. Меня вообще в городе нет, я в командировке и сейчас занят. Если у тебя какие проблемы – звони в управление, дежурному.

– Владимир Александрович, а вот посмотрите… – услышала я незнакомый мужской голос, и Стрешнев, бросив мне короткое «Все, пока», отключился.

М-да, нехорошо. Можно, конечно, позвонить дежурному, и даже нужно, как я уже говорила, это моя прямая обязанность, но кого на этот вызов пришлют? Хорошо, если знакомых, но в управлении много народу работает, всех я не знаю. С другой стороны – какая разница? Я ведь ни в чем не замешана, никому здесь (кроме Рестаева, разумеется) ничем не обязана и могу общаться с полицией как случайный свидетель, которым я в этой ситуации и являюсь. Или сначала перезвонить шефу, посоветоваться? Да ну, глупость какая! Что я, такого простого решения сама принять не могу?

Пока я раздумывала, врачи, переглянувшись и обменявшись парой негромких слов, одновременно выпрямились. Рука с телефоном, на котором я уже открыла «контакты», чтобы отыскать номер дежурного, опустилась, и я сделала пару шагов, подходя поближе.

– К сожалению… – Пожилая женщина, та самая, которая сменила меня на массаже сердца, развела руками. – Родственники имеются?

– Я… – Андрей Борисович несмело шагнул к ней. – Я родственник. Муж… а что с Галей? Что с ней? Она…

– К сожалению… – повторила женщина. – И я обязана вызвать полицию. Вскрытие, конечно, покажет, но с учетом того, что сердечными болезнями она не страдала, есть определенные признаки… тут явно или суицид, или криминал. Без полиции никак нельзя.

Она кивнула второму медику, и тот достал из кармана телефон и набрал короткий номер. Ну что ж, так тоже можно. Значит, ждем дежурную группу.