Умереть тысячу раз

Что примечательно, боль я научился глушить где-то после пятисот боёв. И главное, не только когда приходил в себя, но и во время сражения. Что несказанно меня радовало, так как, получая не очень смертельное, но ранение, чаще всего отвлекался я на него и из-за этого погибал.

Первый раз я увидел врагов, когда в один из боев мне в руки попал проклятый меч. Тогда нас было почти пять десятков, а их – всего двадцать, двадцать вестников смерти, как я понял из обрывков разговора. За всё время, что я сражался, я выделил около двух десятков языков, и мне удалось научиться понимать их и даже более-менее сносно на любом отдавать простые команды. И вот из всех обрывков разговора я понял, что это очень сильные противники.

Разглядеть мне их удалось только мельком. Все были одеты в зелёные плащи. На голове низко опущенные капюшоны, ростом примерно метра два. Движения плавные и, казалось, грациозные, но меня уже было не обмануть. Это движения хищника, и очень опасного.

Появились они перед нами неожиданно, просто: вот пустая дорога по лесу – а вот уже перед нами двадцать существ, умудрившихся незаметно появиться перед нами. Постояв секунд двадцать, они вдруг вскинули руки, и в нас полетели стрелы, ножи и даже сюрикены. Первому ряду не повезло, им даже не дали шанса продать жизнь подороже. И пока второй ряд находился в оцепенении, противник ринулся в ближнюю атаку.

Вот теперь я сразу понял, почему их назвали вестниками смерти. Всего пять существ смогли в считаные секунды умертвить десяток человек. Сражались они какими-то тонкими изогнутыми мечами. Причем все, ВСЕ были обеерукими. Проклятый меч сам прыгнул мне в руку, и краем сознания я отметил, что у него великолепный баланс.

Когда они достигли меня, я был готов продать жизнь очень дорого. Мне достался крайний противник, он, снеся мечом голову одному воину, сразу же попытался левой рукой достать и меня. Но я к чему-то подобному был готов и поднырнул под его руку, увернувшись от укола в спину его правой рукой, так как в ней он держал меч обратным хватом. Меня не удивило это, как-то приходилось сражаться с каким-то народом, где встречались такие умельцы. Следующий его выпад я отклонил наручем и, немного приблизившись, выкинул руку, будто наношу колющий удар копьём. Мой противник ухмыльнулся, но потом осознал свою оплошность. Ведь то, что клинок был коротким, ни о чём не говорило – длины рукояти хватало, чтобы вспороть живот этому вестнику. Я ещё успел разглядеть удивление в небесно-голубых глазах этого существа, прежде чем ощутил, как сразу четыре меча пробили мою грудь. Из последних сил, кроша о мечи свою грудную клетку, с разворота я смог нанести удар. И, уже падая, заметил, как вместе со мной падают и два обезглавленных тела. Минус три.

С тех пор я стал всё чаще сталкиваться с этими созданиями. И каждый раз, когда я их встречал, в руках у меня был меч, из-за которого всё и началось. А ещё мне казалось, что они всегда стараются убить меня первым из всех. Такое положение стало немного нервировать, но приблизительно после сотой встречи уже перестаёшь обращать на это внимание.

Теперь я уже довольно сносно говорил на трёх языках и мог отдавать приказы воинам, но вот в чём проблема: меня не слушали, даже когда я был старше по званию или по положению. Понимание пришло после десятой смерти – я просто не умею командовать.

Когда же у меня получилось, то я не сразу осознал, что воины прислушиваются к моим словам и выполняют мои требования. Вот вроде только что тебя ни в грош не ставили, и вот уже исполняют твои приказы. И получилось это как-то неожиданно: когда десятник отдал, на мой взгляд, не самый умный приказ, я высказал всё, что о нём думаю. Десятник попытался возразить, но я взглянул ему в глаза, а в голове вертелась только одна мысль: «Что ТЫ можешь противопоставить МОЕМУ ОПЫТУ?!»

После того случая я стал чаще попадать в бои, где был десятником, сотником, а иногда и тысячником. А ещё изменились бои: теперь я всё чаще сражался с разными народами и расами. Было и такое, что я бился с демоном. Ничем другим это существо быть не могло: трёхметрового роста, с красной чешуёй вместо кожи, кожистыми крыльями и мерзкой рожей…

Я бежал по лесу в сопровождении четырёх человек. Посмотрев на своих спутников, понял, что в этот раз меня забросило в какое-то дикое племя или, скорее, в очень далекое прошлое. Из всего, что на них было, – это набедренные повязки, ожерелья из костей и в руках копья. Впрочем, я не далеко от них ушёл. По тому, что я бежал первый, стало понятно, что я главный. Это не первое моё «посещение» таких племён, и, как с ними себя вести, я уже знал. Им нельзя показывать свою слабость или трусость – съедят в полном смысле этого слова.