Умершие в мире живых. Европейские исследования

Наконец, для некоторых посещение крематория обернулось разочарованием, вызванным ощущением, с одной стороны, недосказанности, с другой – обыденности и простоты, полным отсутствием «жути»:

Ну, скромненько. Как-то об этом говорят красочнее, чем на самом деле. Нам что-то пытались показать, но как-то не до конца. Все оказалось проще, чем мы думали. Мы пришли, а там просто гробик прокатили и все. И все, через час заберем.

Если честно, думали, пожутковатее будет. Хотели посмотреть, как будут гроб сжигать. А он до сих пор стоит, так его и не сожгли. [Там по времени все.] Да уже в третий раз там были. И он все стоит, и все его не сжигают (ПМ1 Данилко Е. С.: 01).

Разнообразная и насыщенная программа музейной ночи предлагала посетителям самые причудливые способы времяпрепровождения. Одним из аттракционов, вызывавшим наибольший ажиотаж, была возможность побывать на собственных похоронах. Надев 3D-очки и разместившись внутри нарядного гроба, каждый желающий мог погрузиться в параллельную реальность и увидеть церемонию похорон с обратной стороны, т. е. как бы с позиции покойника, чье тело опускается в могилу. Этот эксперимент заходил куда дальше, чем просто селфи в гробу или облачение в саван, он предполагал перевоплощение в труп, временную краткосрочную смерть. Аутентичность такого опыта никто не гарантировал, но стремление представить себя умершим, хотя бы приблизительно, понарошку, в шутку, было непреодолимо (см. илл. 6). К гробу с очками тянулась длинная очередь, состоящая большей частью из молодых людей и, в том числе, родителей с детьми. У некоторой части посетителей, в основном среднего и старшего возраста, это вызывало непонимание и даже осуждение, казалось циничным или ужасало:

Вон они говорят: «Пошли, пошли туда, там можно в гробу полежать». Девальвация ценностей. Попробуйте старшее поколение кого-нибудь: «Давай попробуем, гроб померяем». Старшего поколения человека, его добровольно никогда не заставишь, а эти в очереди стоят, чтобы в гроб залезть и почувствовать смерть.

Ни за что! Это плохая примета. Не лягу я в гроб добровольно! (ПМ1 Данилко Е. С.: 01).

Обычная музейная практика фотографирования на фоне экспонатов не вызывала такого выраженного отторжения, хотя некоторые из респондентов и признавались, что относились к этому осторожнее остальных посетителей, предпочитая отказаться от селфи в крематории или в колумбариях. Другие считали, что стоит воздержаться от фото в обнимку со скелетами или внутри специально выставленных для этой цели гробов. Однако как можно было наблюдать в течение ночи, большинство посетителей не смущало ни одно из перечисленных мест. А сотрудники рассказали мне о своеобразных фанатах музея, ведущих собственные блоги и периодически пополняющих их фотографиями любимых экспонатов и самих себя в музейных интерьерах.

Такое балансирование между приемлемым и недопустимым, высказанное в приведенных примерах и фрагментах из интервью, раскрывает некий морализаторский аспект поиска той самой внутренней границы (границы приближения к смертельному, о которой идет речь), однако лишь этим аспектом не исчерпывается. Здесь присутствуют и скрытые страхи, и культурные установки, включая архаические и суеверные, и порой нечетко отрефлексированные, но волнующие болевые точки.