Умягчение злых сердец

– Я пойду с тобой на свидание, Саша. В кафе пойду, на пикник с шашлыками, на озеро Глухое поеду. Куда скажешь.

Он улыбнулся, осторожно протянул руку, дотронулся пальцами до ее щеки. Пальцы были теплые и чуть шершавые, от них пахло бензином.

– Все будет хорошо, Кира. Все у нас будет хорошо.

– И ты будешь летать ко мне на крыльях?

– Буду… Я уже лечу, разве ты не чувствуешь?

– Да, я чувствую. Но сейчас мне надо работать, Саш… Мне надо идти…

– Иди.

– А ты съезди, пожалуйста, снова на Пролетарскую, привези сюда Воскобойникову Марию Тимофеевну. Она должна быть дома.

– Съезжу, привезу… Иди.

– Да, иду.

* * *

Кира шла по дорожке среди голубых елочек, неся в себе новые ощущения собственной жизни. Они были нежные, неуклюжие и слепые, как вылупившиеся из гнезда птенцы. И страшно было их потревожить, даже дышать было страшно. Подойдя к крыльцу, подумала испуганно – надо спрятать их глубже, ничем себя не выдать. И улыбку робкую тоже спрятать. Собранной надо быть, сосредоточенной.

И лучше сразу подняться в спальню, посмотреть, что там Таечка.

Как тихо в доме… Каждый шаг слышен. Дверь в спальню распахнута настежь…

Таи в комнате не оказалось. И на балконе ее не было. И в гостиной. Заглянула на кухню.

Татьяна сидела на стуле к ней спиной, лицом к окну. Кира вошла, спросила тихо:

– Вы Таю не видели? Где она?

Женщина вздрогнула, развернулась к ней лицом, потом выдохнула, положив руку на грудь:

– Ой, как вы меня напугали. А я сижу, задумалась. А Тая вон, среди сосен бродит. Видите, у забора?

Кира подошла к окну, всмотрелась. И выдохнула с радостью – Тая была не одна. Даже на большом расстоянии было видно, как крепко держит ее за руку этот парень, Тарас Марычев. Молодец, Тарас Марычев.

– Видите, что творится? – произнесла Татьяна, царапнув злой интонацией по ее радостному созерцанию. – Не успел хозяин остыть, а эта уже с кавалером. В его доме. Все они нынче такие, палец им в рот не клади, вмиг откусят.

– А вы, Татьяна, и не кладите пальцы в чужой рот. Глядишь, и целыми останутся, – в тон ей ответила Кира.

Татьяна подняла брови, глянула на нее озадаченно, потом тихо произнесла:

– Да мне, в общем, без разницы. Пусть делают что хотят, пока Клима нет. Да он уж и не появится здесь, наверное. Что ему тут, без хозяина? И я тоже – будто осиротела.

– Вы так любили Рогова, Татьяна?

– Ну, какая любовь?.. Такое удовольствие не про меня уже. Любовь вон, для той финтифлюшки с худыми коленками. Нет, у меня к хозяину свое отношение было, уважала я его. Все бы для него сделала, что бы ни приказал. Я вообще сильных и властных мужчин уважаю.

– А Клима? Уважаете?

– Конечно. Мы с ним вообще одного поля ягоды. Я вам больше скажу, посплетничаю по-бабьи – мы ж сойтись собирались да вместе жить… Хотела его к себе привести, да мама вдруг взъерепенилась – нет, говорит, и все! Не дай господь Сереже такого отчима! Прямо как с цепи сорвалась. Такая набожная в последние годы стала. Живет как затворница в келье, все иконе своей молится.

– И вы не знаете причин этого затворничества?

– Да мне зачем?.. Я к ней с любопытством не лезу. Тем более к старости у всех разные причуды появляются. Разделили дом стеной, второе крыльцо сделали, и ладно.

– А узнать причины хотите?

– Да не знаю я! Вы какие-то странные вопросы задаете, я теряюсь. Маму мою зачем-то приплели. Чего она вам далась-то? Отстаньте от старухи, пусть как хочет, так с ума и сходит.

– Ваша мама сейчас приедет, Татьяна.

– Куда приедет?

– Сюда. Я за ней машину отправила.

– Зачем?!

– Так надо. Потерпите немного и все узнаете.

– Ох ты, господи… Да что вы привязались к старухе, делать вам больше нечего? Ну да, она была в доме, когда хозяина убили. Она ж просто так приходила. Я объясняла уже, что мне в тот день в поликлинику надо было. Ну, совпало так, да… Вы давайте, убийство хозяина на старуху повесьте, ага. Больше убить некому было! Вон, молодая парочка среди сосен гуляет, с них ответ и спрашивайте. А мама моя тут при чем? Вон, глядите, они уже к дому идут. Проголодались, наверное. Тайку накормлю, а этого наглеца кормить не буду! Еще чего! Не успел хозяин остыть, а он тут как тут… По участку разгуливает.

Кира обернулась к окну – Тая и Тарас и в самом деле шли по лужайке к дому. Улыбнулась, помахала Тае рукой. Девушка привстала на цыпочки, махнула в ответ.

– И пусть даже на кухню не заходит! Нечего ему тут делать! – продолжала бушевать Татьяна.

Кира не стала ее урезонивать. Молча вышла из кухни, пересекла гостиную, спустилась с крыльца, пошла навстречу Тае и Тарасу.

– Вы меня потеряли, Кира Владимировна? – спросила Тая, неуклюже пытаясь высвободить ладонь из крепких пальцев Тараса. – Я никуда не делась, я просто погулять вышла. Вы же сказали, чтобы я здесь была.

– А почему ей нельзя отсюда уйти, можно узнать? – сделал шаг вперед Тарас, загородив Таю спиной. – Она что, арестована?

– Во-первых, здравствуй, Тарас. Я Кира Владимировна Стрижак, давай знакомиться, – протянула ему ладонь Кира. – А во-вторых, ты молодец, парень. Горжусь тобой.

– Чего это… Вы гордитесь? – моргнул Тарас выгоревшими на солнце ресницами.