Умид. Сын литейщика

Вскоре расплавленный чугун устремился по желобам вагранок и полился в огромный котел.

— Четыре часа двадцать минут! — огласил результат вошедший в цех главный инженер. — Это большое дело!

— До четырех доведем, товарищ главный инженер, — пообещал Нургалиев. — Как думаете, ребята?

— Доведем, обязательно доведем! — отозвался Арслан.

В то время, когда Арслан ухватил щипцами ковш, кто-то осторожно тронул его за локоть. Это был Абдумаджид, несколько дней не появлявшийся на работе. Арслан втайне завидовал сложению этого парня. Казалось, на каждое плечо Абдумаджид мог взвалить по бочке вина и перенести без труда. Каждая ладонь с лопату. Арслан в шутку предлагал ему отбросить к черту лопату и работать руками: дескать, вдвойне быстрее. И действительно, работал Абдумаджид поначалу лопатой, как детской игрушкой. Этим сразу покорил он Арслана, который всегда старался поделиться тем, что знал и умел.

Скоро Абдумаджиду надоел тяжкий труд. Его поставили дежурить у пульта, теперь он большей частью сидел, покуривая. А однажды, разговаривая с ним, Арслан почувствовал запах спиртного. Но не попрекнул его, — может, с вечера запах, кто знает. Ведь такому детине надо ведро выпить, чтобы хоть чуть-чуть захмелеть… Потом Абдумаджид совсем обнаглел: стал вовсе не приходить на работу, то из одной поликлиники у него бюллетень, то из другой. Поговаривали, что он где-то «левачит»: видать, парень из тех, что, не утруждая себя, хотят побольше заработать. Арслан не верил этому, но между тем в их отношениях появилась отчужденность.

Арслан не спеша слил чугун в формы. Оттолкнув висевший на цепях ковш, машинально приподнял кепку и вытер рукавом пот со лба.

— Опять болел? — спросил он у Абдумаджида и, не дожидаясь ответа, направился к бачку с водой. Налив полную кружку, выпил в несколько глотков, прозрачные струи текли по подбородку.

Абдумаджид снова подошел к нему, мялся, будто ощущая какую-то неловкость.

— Не болел я, — сказал он, пряча глаза.

— А почему же опоздал тогда? Скоро обед.

— Ухожу я…

— Домой?

Абдумаджид отрицательно покачал головой.

— Совсем ухожу. Трудно мне здесь…

Взгляд Арслана сделался жестким.

— Нашел место выгоднее?

Абдумаджид пожал плечами, не поднимая головы.

— Ну и катись! — крикнул Арслан. — Катись! Здесь не место тебе!

И, резко повернувшись, зашагал к вагранке. Опустив на глаза очки, он слегка повернул рукоятку, желая прибавить жару. Выплеснувшееся из вагранки пламя обдало его, будто хищный зверь ударил когтистой лапой. Арслан отпрянул, закрыв руками лицо. Промелькнули в голове полушутливые слова Нургалиева: «Вагранка чувствует, с каким настроением ты подступаешь к ней. Она, как женщина, любит ласку…»

К Арслану подбежали товарищи, с трудом оторвали его руки от лица, которое за мгновение успело покраснеть и вспухнуть. Ни бровей, ни ресниц — будто сбрили.

— Подожди, не открывай глаз, — советовали ему.

Арслан по голосу узнавал, кто около него. Вот Валентина, управлявшая краном, взяла его под руку.

— Идем, милый, идем скорее, я отведу тебя в медпункт.

— Хорошо, что в очках был!

— Ничего, джигит, не расстраивайся, брови и ресницы отрастут!

Его медленно вели, держа с двух сторон под руки. А он все сильнее зажмуривался, боясь открыть глаза, замирая при мысли, что не увидит больше света.

Арслана положили в больницу. Два дня к нему никого не пускали. А на третий сняли с лица бинты. И первый, кого он увидел, был Самандаров Джура-ака. Он был в белом халате. Арслан сперва принял его за врача, удивительно похожего на кого-то из знакомых. Джура-ака спросил:

— Ну как, все в порядке?

Арслан улыбнулся.

— В порядке. Спасибо.

По другую сторону кровати стояли пожилая женщина-врач и медсестра.

— Вот и хорошо, — сказала врач, и Арслан уловил в ее голосе радость: видимо, до этой минуты она не совсем была уверена, что все обойдется без операции. — Поговорите, только недолго.

Врач и медсестра удалились, оставив их одних. Джура-ака придвинул стул и сел.

— Наши товарищи просили передать тебе благодарность.

Много интересного рассказал он Арслану. Пока Арслан преспокойно работал в своем литейном, а потом лежал в больнице, произошло немало событий.

Баята, Дадашева и Зиё-афанди арестовали в тот день, когда они совершили нападение на Арслана. Опасаясь, что Арслан заявит на них, они могли скрыться — медлить было нельзя. В доме у Баята обнаружили немецкие пистолеты и радиопередатчик. На первом же допросе Баят, прослезившись, признался, что все это к нему принес Дадашев и попросил временно спрятать. Впоследствии выяснилось, что Дадашев прошел специальную подготовку при немецкой разведшколе и получил инструкции в штабе Отто Скорцени, одного из любимчиков Гитлера. Он вел главным образом диверсионно-подрывную работу среди местного населения. Опираясь на буржуазно-националистические элементы, он должен был вести антисоветскую пропаганду, не допускать, чтобы на заводы, эвакуированные из западных районов, шли работать местные кадры, изыскивать возможность ликвидировать наиболее значимых специалистов и советских работников и поставлять сведения о важных промышленных объектах.