Умирая за идеи. Об опасной жизни философов

Возможно, мнение Адо нуждается в поправках: его представление о том, что древнюю философию можно свести к ряду духовных упражнений, требует прояснения определенных нюансов, как говорили некоторые его критики. Однако, и это касается предмета данной книги, концепция, представляющая философию как искусство жизни, получает решающее преимущество, потому что в ее рамках смерть философа ради собственных идей предстает философски значимым событием. Ведь искусство умирания может существовать только как часть искусства жизни. До тех пор, пока философию считают чисто академическим занятием, факту смерти мыслителя из-за его собственного философствования не всегда придается философское значение. Его смерть вряд ли выходит за рамки обыденной истории. Если же философия понимается как воплощение определенного мировоззрения и его проживание, то такая смерть внезапно становится чрезвычайно актуальной.

Интермеццо (в котором философ оставляет философию за дверью рабочего кабинета)

Идея философии как искусства жизни, преобладавшая среди античных философов, а также среди некоторых наших современников (например, Монтеня, Ницше и Симоны Вейль), тем не менее не является популярной среди основной массы представителей академической философии сегодня. Адо бросил вызов тому, как мы понимаем историю философии, но ему не удалось изменить взгляд современных философов на то, что они делают. Философия наших дней прежде всего «работа»; а философы — просто еще одна категория «профессионалов». Закончив свое обязательное ежедневное чтение, они не берут с собой философию домой, а оставляют ее в кабинете, за закрытыми дверями. Работа, которую они делают, какой бы выдающейся она ни была, не должна менять их жизнь. Ремесло философа, с одной стороны, и его биографию, с другой, не следует смешивать; они принадлежат двум разным категориям реальности.

Возможно, вследствие такого мировоззрения никчемно проведенная жизнь не обязательно расценивается как недостаток чьей-то философии, так как с философской точки зрения она не имеет никакого значения. В Древней Греции Диоген Синопский стремился жить «собачьей жизнью», поскольку это был его философский выбор и жизненная позиция. Сегодня философ в принципе может жить как свинья, но при этом на него будут продолжать смотреть как на создателя великих философских произведений. Если его и критикуют за что-то, то не за отсутствие гармонии между тем, что он говорит и что делает. Его критиков волнует нечто иное: некоторые логические недостатки в работе, слабость аргументов или неопределенность концепций.