Умирающие и воскресающие боги

Еще одно, близкое к этим произведение («Восхвалю бога мудрости»), пересказывает М. Элиаде: «В месопотамской мысли боги не всегда оказываются бесчувственными. В одном из текстов описаны физические и умственные страдания невинного человека, которого сравнивали с Иовом. Это настоящий праведник; он страдает, лишенный помощи богов. Бесчисленные болезни превратили его в существо, “погрязшее в собственных нечистотах”. Близкие уже оплакивали его как мертвого, когда в ряде снов ему открылось, что Мардук его спасет. Словно в экстатическом трансе, он собственными глазами видит: бог уничтожает демонов его болезни и вырывает из его тела боль, как с корнем вырывают растение. В итоге праведник, уже здоровый, выражает благодарность Мардуку, пройдя ритуально через 12 дверей его храма в Вавилоне». Ограничимся этим, поскольку, во-первых, двух вышеприведенных текстов вполне хватит, во-вторых, не зная оригинала третьего, сложно судить, насколько тематически он близок нашим исследованиям древневавилонского вольнодумства. И без того мы уже отвлеклись от нашей основной темы.

Статуя Мардука в Вавилоне. Прорисовка

Глава 3 Кипрско-финикийский Адонис

История Адониса и Афродиты имеет явные финикийские корни, и на некоторые ее основы мы уже указали в предыдущей главе; несомненно, это Таммуз и частично Иштар, однако мы вычленили рассказ о них в отдельную главу по одной простой причине. Они «вышли» из замкнутого мира Междуречья и Финикии, «перебравшись» сначала на Кипр, а уже оттуда, эллинизировавшись, стали известны по всему греческому миру, границы которого были необычайно раздвинуты Александром Македонским и его преемниками. Развитие культа каждого страдающего бога происходит во времени под влиянием конкретных исторических условий, но нигде это не ощущается сильнее, чем в случае Адониса.

Отметим сразу: это абсолютно бесцветный персонаж, чего нельзя сказать о его божественной спутнице. Объяснить это можно, пожалуй, тем, что образ Адониса был целиком «экспортирован» из Финикии, тем паче что само имя его – не греческое, а происходит от общесемитского «Адонаи» – «Господь». Но Афродита – вовсе не Иштар, точнее, она Иштар наполовину, поскольку образ вавилонско-финикийской богини «наложился» на образ местной птицеголовой богини-матери, когда в IX в. до н. э. на остров прибыли первые финикийцы. Впрочем, некоторые исследователи датируют освоение финикийцами Кипра не IX в. до н. э., а XII (а Д. Харден вообще очень осторожно предполагает начало семитской миграции на Кипр уже в III тысячелетии до н. э.).

Этот народ был издревле славен больше как торговцы, нежели завоеватели, и немудрено, что Кипр с его богатейшими залежами меди (а остров и дал меди ее латинское название – Cuprum) и корабельными лесами быстро привлек их внимание. Они расширяют и отстраивают основанный еще микенцами город Китион (нынешнюю Ларнаку), ставший их столицей, и захватывают стратегически важные медные рудники. В Китионе археологами раскопаны монументальные микено-финикийские храмы, посвященные Астарте-Афродите (находятся недалеко от городского археологического музея; в никосийском музее хранится цилиндрическая печать из Китиона с изображением нагой богини меж двух вставших на дыбы львов), более скромное по размерам тройное финикийское святилище – с египетским карнизом и на высоком подиуме – обнаружено в Пафосе.

Адонис. Античная статуя

Впрочем, Д. Хогарт в труде «Иония и Восток» весьма критически относится к роли финикийского влияния на Кипре, отмечая, что финикийцы основывают не колонии, а фактории, и то с позволения местных властей, исполняя роль лишь простых мелочных торговцев на проторенных другими торговых путях. Так или иначе, финикийцы налаживают экспорт с Кипра меди и железа.

Согласно местному преданию, основал город Киттим (тот же Китион) не кто иной, как правнук Ноя; по крайней мере, Иосиф Флавий (37—100 г. н. э.), не утверждая этого прямо, так пишет в своих «Иудейских древностях» о баснословной древней кипрской истории: «От сыновей Яфета (Яфет (Иафет) – младший сын Ноя) – Явана и Мада произошли племена: от Мада – мадеи, называющиеся у эллинов мидянами, а от Явана произошло имя Ионии и всех греков… У сына Яфета, Явана, было [также] три сына: Елисей, давший свое имя народу, которым он правил; это теперешние эоляне; затем Фарс, родоначальник фарсийцев. Так в древности называлась Киликия, доказательством чего служит следующее: самый выдающийся главный город их носит название Тарса, причем они изменили в его имени букву тау на фиту. Хетим, наконец, завладел островом Хетимою (он теперь именуется Кипром), отчего все острова и большинство прибрежных пространств называются евреями Хетим. Доказательством верности моего сообщения служит один из городов на острове Кипре; этот город до сих пор сохранил название Китиона, как именуют его те, кто переделал его имя на греческий лад, причем таким образом имя его не особенно сильно отличается от слова "Хетим"» («Иудейские древности», I, 6, 1).