Умирать не больно

– А теперь отдыхай. – Ной подмигнул. – Хочешь торта? Я приготовил прекрасный торт без шоколада специально для тебя и твоей раненой руки.

* * *

– Леда, ты знаешь, зачем ты здесь?

– Нет.

Леда Стивенсон лежала на больничной койке; ее фарфоровая кожа сливалась с белоснежным покрывалом, а светлые волосы были едва различимы на тонкой больничной подушке. Конечно, девушка лгала, и доктор, стоящий рядом с притворно равнодушным лицом, знал об этом, но они оба были терпеливы и каждый играл свою роль.

– Леда. – Доктор скрестил руки внизу живота. – Ты останешься в больнице, пока не пройдешь полное обследование.

– Что?.. – выдохнула Леда в ответ, мгновенно сбрасывая маску. Ее щеки заалели, а лицо в растерянности вытянулось. Она собиралась спорить, но взяла себя в руки, потому что поняла, что этот врач с едва заметной сединой в висках даже не станет притворяться заинтересованным. Он был милым лишь с самого начала, когда прощупывал почву. Поняв, что из нее ничего не вытянуть, сдался и перестал притворяться добрым и понимающим.

– Вы похожи на моего отца, – произнесла Леда, и в ее тоне проскользнули ядовитые и раздражающие нотки.

– Да? – Доктор вскинул брови. Видимо, такая мысль ему не приходила в голову, но он был польщен. – Твой отец был уважаемым хирургом в нашей больнице. Расскажи мне о нем, Леда.

– Не хочу, доктор Гаррисон, – отрезала девушка, отворачиваясь к окну. Сквозь жалюзи пробивался приглушенный серый свет, наводняющий палату мрачными тенями. Леде стало неприятно, что доктор Гаррисон воспринял как комплимент заявление, что он похож на ее отца.

– Что ж, можешь не говорить, Леда, – кивнул он, – но ты не должна закрываться. Мы в любом случае проведем психологическую оценку твоего состояния. Твоя тетя весьма обеспокоена тем, что ты пыталась причинить себе вред.

Леда перевела взгляд на подсолнухи. Они стояли в высокой узкой вазе на белом столике у окна. Тетя принесла их, желая разбавить красками обстановку временного пристанища племянницы. Если бы еще отсюда убрался доктор Гаррисон… но он лишь выждал минуту-другую и спросил:

– Ты расскажешь, почему вчера у тебя возникло непреодолимое желание причинить себе боль?

Леда неохотно ответила:

– Я вспомнила кое-что плохое.

– Что именно ты вспомнила?

Голос доктора Гаррисона тоже был тусклым. Из-за того, что Леда лежала спиной к нему и к двери и не видела, с каким видом он задает вопрос, возникло чувство, будто говорит не человек, а само пространство. Глаза Леды увлажнились, по щеке скатилась слезинка и затерялась среди волос на виске.

– Я вспомнила темный шкаф. Я пряталась в нем среди мягких игрушек. Я прячусь там постоянно.

Доктор Гаррисон едва расслышал ее шепот.

– Почему ты прячешься?

– Если вылезу из шкафа, случится что-то плохое.

– Что именно?

Леда замотала головой и принялась яростно вытирать слезы.

– Я не знаю. Не знаю.

Доктор Гаррисон сунул руки в карманы, больше не боясь зашелестеть халатом или спугнуть девушку неосторожным движением, и кивнул, хотя она не видела.

– Хорошо, Леда. Сделаем небольшой перерыв. Ты пробудешь здесь до понедельника. Я приду чуть позже, скажем, около пяти часов вечера, и тогда мы продолжим наш разговор.

Леда Стивенсон не успела вздохнуть с облегчением, потому что после ухода доктора настала очередь тети Лауры. В этот раз пришлось обернуться – тетя Лаура не стала бы разговаривать с ее молчаливой спиной.

– Леда, родная, скажи, что случилось. – Она присела на табурет у койки и провела дрожащей рукой по ее коротким волосам. Глаза, полные затаенной тревоги, потускнели еще больше. – Что тебя напугало? Почему ты решила сделать это?

– Я хотела вас увидеть, – совсем некстати вспомнила Леда и поспешно добавила: – После того, что сказали в новостях… мне было страшно оставаться в одиночестве.

– О, милая… – Тетя Лаура вновь коснулась ее головы. Они смотрели друга на друга, и если Лаура едва сдерживала слезы, Леда изо всех сил притворялась, что она в порядке, чтобы тетя не плакала.

Лучше бы ее здесь не было, – думала она, – лучше бы она осталась дома и дала мне шанс довести дело до конца.

Но вслух она не могла произнести этих слов, вместо них выдав понятное объяснение:

– Мне было… мне было очень страшно. За мной кто-то следил, но… дорогу через мост перекрыли. Я вернулась домой, – сбивчиво закончила она, позволяя тете Лауре нежно помассировать свою ладонь.

– Прости меня, это я виновата. Я больше не оставлю тебя ни на минуту!

Леда опустила взгляд на бейджик на форме тети Лауры и, кивнув, с сарказмом согласилась:

– Да, теперь вам будет значительно легче присматривать за мной!

– Ты думаешь, я заставила доктора Гаррисона оставить тебя в больнице?

Леда обиженно поджала губы, но возражать не стала. Тетя Лаура подалась вперед, нахмурившись.

– Леда, это не так. Не спорю, я волнуюсь, но ты сама должна понимать, что так будет лучше. Доктор Гаррисон тоже это понимает, потому принял такое решение.