Умирать не больно

– Ты говорила, что Майю тоже не знала, – многозначительно отозвался он, удивительно походя на скептичного и подозрительного детектива Дина. Снова наступило молчание, которое я не собиралась нарушать. Мне было нечего сказать на эти глупые, необоснованные подозрения. Детектив, догадавшись, что молчанием от меня ничего не добиться, сдался и продолжил первым: – Расскажи, при каких обстоятельствах вы познакомились.

При чем здесь Леда Стивенсон? К чему эти вопросы? Ответ: ни к чему хорошему.

– Мы не знакомились. И вы все знаете, – отрезала я, нахмурившись. – Так почему я здесь?

– Мне любопытно, по какой причине ты преследуешь Леду Стивенсон.

Что он несет?

– Я ее не преследую. Я ее не знаю.

– А вот свидетели, которые видели вас вместе в кафе «Шерри», говорят, что вы разговаривали.

– Я там работала. Очевидно, что «разговаривать», принимая заказ, – это обязанность официанта. – Мой холодный тон голоса не произвел на детектива Гаррисона никакого впечатления. Он осведомился:

– Почему «работала»?

Я ничего не ответила. Зачем он пытается довести меня? Не имеет значения, зачем он это делает, я уже чувствую в горле комок, чувствую, как начинают дрожать пальцы. Я сглотнула, немедленно взяв себя в руки. Только не сейчас.

Прошла целая минута, прежде чем детектив Гаррисон наконец произнес:

– Хорошо, давай начнем сначала. Расскажи, почему ты переехала в Эттон-Крик.

Я разозлилась сильнее, но лишь прикрыла веки и проглотила резкий ответ.

Да, детектив Гаррисон, я приехала сюда, чтобы преследовать Леду Стивенсон и убивать новых знакомых.

– Мама решила, что здесь мне будет лучше.

– Почему она так решила?

Если бы мои руки не дрожали и я не прятала их под столом, я бы надавила пальцами на глаза, накрыла бы голову ладонями.

– Я не знаю почему. Я не успела у нее спросить, потому что она умерла.

Я и не рассчитывала, что после этих слов детектив оставит меня в покое, но равнодушие, отразившееся на его лице, порядком шокировало. Он изогнул бровь:

– Разве не успела? Ты уехала как раз в тот день, когда она умерла.

Я сжала и разжала кулаки, испытывая в руке тянущую боль. Хотелось прижать руку к груди – сердце колотилось словно сумасшедшее.

– Зачем мне нужно было убивать свою маму?

– Это ты мне скажи, Кая.

– Я что, похожа на нее? – хрипло спросила я. Детектив в недоумении поднял брови:

– На кого?

С трудом сглотнув комок в горле, я провела пальцами по шее, но опозданием вспомнила, что Неизвестный забрал папин жетон.

– Вы думаете, я похожа на дочь, которая может убить собственную мать? – Детектив собрался ответить, но я не позволила, сказав: – Я приехала в Эттон-Крик, чтобы учиться, а не убивать людей!

– Вот только у всех нас есть работа, – жестко оборвал он. – И ты станешь врачом и будешь спасать жизни. А мы должны найти убийцу. И мы следим за порядком.

Я не смогла сдержать горький смешок.

– Что-то не похоже, чтобы вы выполняли свою работу. Двадцать лет назад никто из вас не нашел убийцу.

Если детектив Гаррисон и был поражен тем, что я заговорила о Криттонском потрошителе, виду он не подал.

– Давай не будем отвлекаться от главной темы.

– У Майи, Сьюзен или их отцов были вырезаны сердца?

– Почему ты думаешь, что должны быть? – с вежливым любопытством спросил он.

– Я лишь хочу знать, задумывались ли вы над тем, что Неизвестный, который бродит сейчас по улицам Эттон-Крик, и есть тот самый Криттонский потрошитель.

– Вижу, Кая, ты интересуешься серийными убийствами…

– Нет. Я интересуюсь, почему вы подозреваете меня, в то время как настоящий убийца на свободе.

– Мы тебя не подозреваем. Мы беседуем, потому что ты свидетель.

– Я не свидетель. Я не была в доме Кингов, а мадам Чонг, перед тем как обнаружить тела, видела в их доме какого-то мужчину. Об этом в новостях говорили. Почему бы вам не отыскать его, вместо того чтобы задавать вопросы мне?

– Кая, мы пытаемся поймать убийцу.

Я сжала зубы, начиная чувствовать предел раздражения. Конечно, я не стану орать или переворачивать столы, но мне бы хотелось, чтобы до детектива Гаррисона дошло, что он должен оторвать зад от стула и отправиться на поиски настоящего преступника.

– Вы знаете о Дэйзи Келли? – спросила я, решив получить хоть какую-нибудь выгоду из этого пока что бесполезного времяпрепровождения. И я вовсе не ожидала, что детектив отреагирует так, как отреагировал: в один миг его лицо преобразилось, черты заострились от ужаса, а глаза распахнулись. На мгновение он забыл, где находится и что это я на допросе – его собственное лицо отразило страх и изумление. Но тут он опомнился и своим фирменным бесстрастным тоном спросил:

– Что я должен о ней знать?

– Знаете или нет?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что считаю, что Криттонский потрошитель и Неизвестный как-то связаны.

Детектив недовольно поджал губы. Он уже однажды попросил меня не называть преступника «Неизвестным», но сейчас никак не прокомментировал мои слова. Он облокотился на спинку жесткого стула и произнес: