Умирать не советую

— Со мной было рядом опасно. Я позвонил ей и объявил, что нам придётся расстаться. Не стал ей рассказывать про визит этих, как бы помягче выразится, уродов. Не стал говорить, что меня пытали, прикладывали паяльник… Скрыл, что звоню из больницы — она наоборот бы примчалась. Пришлось сказать ей… — подумал и еле выговорил: — что я другую встретил. — Возникло неловкое молчание. — Чего ты на меня так уставился? Иначе она искала бы со мною встречи, чтобы по нормальному всё обсудить. А я не мог! Да, не мог! Я бы сломался, увидев её… Поэтому уехал как можно скорее, а квартиру выставил на продажу — с долгами надо было рассчитываться.

Мне стало ясно, почему родители никогда не рассказывали об этом человеке — воспоминания о нём приносили боль.

— Я боялся за неё… Да какой из меня на тот момент был семьянин?! — оправдывался Олег. — Я человек амбициозный, авантюрный… Не готов я был тогда. И с тобой наверняка она была счастлива! Со мною — вряд ли…

Олег Маратович задумался, выражение его лица изменилось, стало мечтательным.

— Всегда хотел дочку… — сказал он. — Узнай я об этом раньше — да разве я остался бы в стороне? Во всём бы ей помогал: образование дал хорошее, нужды бы не знала…

Услышав последнее, я ухмыльнулась, вспомнила про «образованного» сынка и про его вечную зависимость от финансов отца. Я, по крайней мере, была свободна и состоялась в своей сфере, а не зависела от кого-либо.

— Фото оставишь? — Олег долго держал его в руках.

— Бери, конечно! — ответил отец.

— Ты теперь поменьше волнуйся… Я это дело так не оставлю, на тормоза спустить не дам. Я все свои силы задействую, никаких средств не пожалею… Все связи… У меня и в МВД есть связи, и в следственном комитете. Мы обязательно найдём тех убийц.

Отец в ответ кивал.

— Ходить далеко не надо! — вмешалась я. — Вот он сидит во всей красе! Даже глазом не моргнёт!

Я осеклась: будь Олег нашим убийцей, тогда зачем он в разговоре упоминал конфликт на дороге — ему наоборот выгоднее молчать, делать вид, что никогда нас не видел и знать не знает. А он давай рассказывать, как обругал нас…

Что-то не вязалось. Меня терзали сомнения, путались мысли — может он настолько самоуверен, или вообразил, что отец пришёл устроить ему проверку, так называемую провокацию, подсунув нашу фотографию? Или хитрец, ведущий собственную игру, делает вид, будто скрывать ему нечего: да, видел этих девушек… А о главном его не спросят, и он умолчит. Я не знала, где искать правду. Теперь король, оставшийся на шахматной доске, занимал всё моё внимание, он единственный, кто мог пролить свет. Только по правилам шахматной игры король — фигура значимая, но ой какая уязвимая и неповоротливая… И я её скину.

Отца разместили в одной из гостевых комнат. Мне хотелось смотреть на него, как он спит, но, если я оставлю Олега Маратовича без внимания, могу пропустить важные детали. Мы с моим сиамским близнецом закрылись в другой комнате. Он долго пялился на нашу фотографию при свете ночника.

— Ну ничего, девочка моя… Мы их найдём, мы обязательно их найдём… В память о тебе.

Я стояла посреди спальни, глядя на него исподлобья. Мне хотелось крикнуть: сейчас-то чего разыгрывать спектакль? Кого ты пытаешься вводить в заблуждение? С трудом, но я была вынуждена признать, что никого он к нам не засылал. Силы меня покидали — неужели я вот так испоганила жизнь невинному человеку, тем более кровному отцу…

После того, как ночник погас, я тихо прилегла рядом. Я наблюдала всю ночь, как он спит, касалась его плеча. Одна роковая ошибка обернулась серьёзными последствиями. Разрушить легко — собрать сложно.

И Натали уже не вернуть… Я, безусловно, могла задействовать весь свой дар, чтобы она снова здесь очутилась. Я могла подстроить встречу, заселить Олегу мысли, чтобы он на многое закрыл глаза, но прежним отношениям уже не быть. А может я наоборот спасла его? Может он и дальше жил бы в неведении, что пригрел змею на груди? Со временем эта стерва могла бы наворотить того, чего уже не исправить.

То же самое касалось и сына… С моей помощью он наконец повзрослел. Проживание в доме отца тормозило его становление на путь самостоятельности, а теперь, недавние события заставили его многое переосмыслить: птенец вылетел из гнезда. Сейчас я пыталась найти себе оправдание, искала в совершённой мною ошибке некий глубокий смысл.

Стены этого дома стали снедать меня, мне было не место в нём, но я чертовски к нему прикипела. Я вслух обращалась к дому: потерпи ещё немного, мне нужно выяснить, кто причастен к нашей с Вероникой смерти, и я обещаю, что сразу тебя покину. Ты избавишься от меня: жильцы перестанут слышать мой голос и вздрагивать каждый раз, когда я задеваю предметы. Энергетика твоя улучшится — я на это надеюсь.