Умиротворение

И я была в машине с Джо Кэллаханом. Джо Кэллахан своим видом вызывал страх и возбуждение. Он был сильным, сильным по-мужски, я не встречала таких парней, а я провела большую часть своей взрослой жизни рядом с копами. Его мужская сила заполняла салон машины, в ней крылась опасность, напористость, атакующие мои чувства. Он мне не нравился, я была в этом уверена, но, пьяная, сидя в его пикапе, я готова была признать, что он очаровывал меня, не потому, что был секьюрити селебрити, а потому, что он был Джо Кэллаханом.

— Не хочешь пристегнуться? — Спросил Джо, и, обернувшись, я увидела, что он смотрит на меня, положив руку на руль, и машина уже работала на холостом ходу, а Джо смотрел на меня с нетерпением, как и спрашивал.

Он хотел домой.

А я хотела узнать, откуда у него эти шрамы на щеке.

— Извини, — пробормотала я, потянувшись к ремню безопасности.

Джо включил передачу и выехал на улицу.

— Очень мило с твоей стороны, — произнесла я, пока мы ехали по улицам.

Джо не ответил.

Я уже знала, что Джо не очень-то разговорчив, но разглядывая его салон, я поняла, что его машина была хороша. Она относилась явно к верхней линейке модели со всеми пищалками, наворотами и прибамбасами, он позаботился и потратился на это. Его пикап не просто блестел снаружи, но внутри выглядел чистым и совершенно новым. Поездка была тихой и гладкой, Джо вел свой большой пикап, как будто родился за его рулем.

Пока он молча ехал, я снова глубоко погрузилась в свои мысли, думая, как приятно просто вот так сидеть сложа руки, позволяя кому-то везти тебя домой. У меня не было особых причин испытывать это чувство с тех пор, как несколько часов назад Колт и Феб отвезли меня в «Джей энд Джей». Тим всегда водил машину, я не могла вспомнить, когда мы ехали куда-то, и он не был за рулем. Меня это никогда не беспокоило, тогда мне было все равно, водит он машину или нет, меня это стало беспокоить только тогда, когда его не оказалось со мной рядом, но через полтора года я к этому тоже привыкла. Теперь я понимала, что упускала.

Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как мы оказались на нашей улице, пока Джо не свернул на свою подъездную дорожку, и я не вздрогнула, испытав очередное чувство, вернее, ощущение. Как и в его грузовике, рядом с ним, ощущение было сильным, пугающим и в то же время захватывающим. После того, как я несколько месяцев наблюдала со стороны за то появляющимся, то исчезающим его пикапом, не будучи знакома с самим Джо, а теперь сидела внутри на его подъездной дорожке, глядя на его дом через лобовое стекло его машины, никогда не думая, чтобы буду рассматривать его дом с этого места, поэтому, наверное, почувствовала что-то, чего не могла понять и объяснить. Что-то глубокое, на что я не могла указать пальцем, но по какой-то странной причине я точно ощущала, что это изменит мою жизнь.

Я вздрогнула, когда дверь Джо захлопнулась за ним, и начала нервничать, возясь с пряжкой ремня безопасности, поэтому смогла расстегнуть ее только, когда Джо открыл мою дверцу. Я закинула сумочку на плечо и выскочила из машины. Джо придерживал мою дверь, мне пришлось сделать несколько шагов в сторону, когда он захлопнул ее, я взглянула на него, собираясь еще раз поблагодарить, что он привез меня домой, но он уже шел в сторону моего дома.

Я постояла несколько секунд, глядя на его огромную спину, двигающуюся через двор к моему дому.

Несмотря на то, что я была его соседкой, проводить меня до двери дома было, как раз в стиле Джо Кэллахана.

Я не знала, что мне думать, да у меня особенно не было времени и выбора, оставалось только последовать за ним, по дороге сняв сумочку с плеча и пытаясь отыскать в ней ключи. Я зажала нужный ключ между пальцами, Джо стоял в свете фонаря, который я оставила у боковой двери, когда подошла к нему. Он забрал у меня ключи, вставил его в замок, повернул, вынул и открыл дверь.

Я нервно сглотнула, как только зазвучала сигнализация. Обойдя его, я вошла в дом, набрала код, писк прекратился. Я глубоко вздохнула, наполовину выглянула из-за двери, запрокинула голову вверх, чтобы увидеть его глаза.

В свете уличного освещения, в окутавшей нас ночи, он снова выглядел зловещим, суровым и захватывающим дух, и что-то новое откликнулось во мне. Это был страх, трепет, но было что-то еще. Что-то настойчивое, нуждающееся, как голод, который я не осознавала, у меня пересохло во рту от силы этого голода.

— Спасибо, что подвез, — прошептала я, не в силах говорить громче.

Джо не ответил и не пошевелился.

Я не знала, что мне делать. Я думала, что ему не терпится вернуться домой, но он давно мог уже развернуться и уйти к себе, а не стоять и не смотреть на меня, хотя что-то происходило в его глазах.

Потом я поняла, что не вежливо с моей стороны, поэтому произнесла:

— Не хочешь зайти…? — Я заколебалась, потом закончила: — Выпить или еще что-нибудь?

Джо не ответил.

Затем мягко, странным тоном произнес, как будто говорил сам с собой, хотя я была рядом:

— Ты же думаешь, что я мудак.

Я почувствовала, как мое сердце забилось быстрее, и прошептала:

— Джо…

Но он перебил меня: