Умиротворение

— Ты разрешаешь ей называть тебя Джо? — набросилась она на него, не поздоровавшись, что лично я посчитала с ее стороны ошибкой.

Она замолчала, слушая то, что он ей отвечал, затем побледнела еще больше, чем обычно (вот оно, доказательство того, что она набросилась на Джо — это ошибка), затем выражение ее лица исказилось, она сказала:

— У меня другая ситуация, и только ты можешь мне помочь, — потом замолчала, слушая, затем снова: — Я не хочу его, я хочу тебя.

Мне показалось, что это тоже было ошибкой с ее стороны. Джо не очень-то нравилось, что Кензи была уверена, будто может получить все, что хочет и когда хочет.

Я наблюдала за ней, она молчала еще пару секунд, затем сказала:

— Нет, — наступила еще одна пауза, а затем прошипела: — Я не могу поверить, что ты не хочешь мне помочь! — Последовала еще одна пауза, потом ее взгляд остановился на мне, она огрызнулась в трубку: — Я так не думаю! — Потом слушала его ответ еще около двух секунд, отодвинула телефон от уха и протянула его мне, прикусив губу: — Он хочет поговорить с тобой.

Я взяла телефон Колта, посмотрела на нее, потом на Колта, приложил к уху и объявила:

— Она назвала меня толстой.

— Соседка…

— У меня имеется свой собственный маньяк-преследователь, Джо. Я не хочу иметь дело еще и с твоим.

Он расхохотался, я ничего смешного в этой ситуации не видела.

— На моей террасе стоит твоя кинозвезда маньячка, обзывает меня толстой, звонит мне на домашний телефон и бросает трубку. Это не смешно.

Джо перестал смеяться, а потом тихим, пробирающим до дрожи голосом, спросил:

— Что?!

— Это твоя кинозвезда маньячка звонит мне и бросает трубки.

Здесь Джо уже не молчал, а просто рявкнул:

— Передай телефон Колту.

— А?!

— Передай этот чертовый телефон Колту, — отрезал он.

Я решила передать трубку Колту, потому что Джо чертовски разозлился, я больше не хотела от него ничего выслушивать.

Колт приложил трубку к уху.

— Да? — потом он слушал, но не долго, всего лишь ответив: — Понял. Увидимся. — Захлопнул телефон, сунул его в карман джинсов и посмотрел на Кензи. — Кэл сказал, что, если вы не уйдете отсюда в течение пяти минут, он позвонит какому-то парню по имени Марко. Он сказал, что вы поймете, что он имеет ввиду.

Я посмотрела на Кензи и тут же поняла, что она знает, о ком идет речь. Она стала совершенно белой, глаза расширились, губы приоткрылись, и взгляд у нее стал испуганный.

Затем она стрельнула окурком на мою лужайку, схватила сумочку и потопала на своих каблуках к лестнице.

— Мисс Элиза, — позвал Колт, и она обернулась, уже поставив ногу на ступеньку, и схватившись за перила. — Вы можете обещать, что точно больше не будете звонить Вай и приходить сюда?

— Да, это неважно, — пробормотала она, разворачиваясь назад, чтобы спуститься с лестницы.

— Мисс Элиза, — снова позвал Колт, Кензи уже стояла на моей лужайке, опять остановилась и повернулась к нему. — «Это неважно» — не ответ. Так больше не будет никаких звонков и визитов. Да?

— Да, не будет. Конечно, — ответила она и посмотрела на меня. — Передай ему, что я больше не буду беспокоить ни его, ни тебя. Ладно?

Поскольку она, действительно, хотела услышать мой ответ, я ответила:

— Передам.

— И попроси его не звонить Марко, — сказала она мне, для нее это было важно, поэтому я кивнула.

Она направилась уже на выход, но обернулась ко мне, и выглядела уже совсем другой. Она больше не выглядела испуганной, скорее выглядела потерянной и запуганной — другой вид страха, худший вид.

— Я чувствовала себя с ним в безопасности, — тихо произнесла она, я моргнула от ее честного, открытого признания, а она продолжила. — Я теперь совсем не чувствую себя в безопасности и никогда не чувствовала. А Кэл вернул мне это чувство, с ним мне ничего не угрожало.

Она не двигалась, и мне показалось, что она ожидала моего ответа, поэтому я произнесла:

— У него такой характер.

— Он принадлежал мне, и с ним мне ничего не угрожало.

В этот момент я поняла, о чем она говорит, я точно знала, что она имела ввиду.

— Я не уверена, что Джо относится к тем парням, которые могут кому-то принадлежать, Кензи.

Она секунду пристально смотрела на меня, и от ее взгляда, мне стало ее жалко.

— Ты называешь его Джо, он принадлежит тебе, — прошептала она, и прежде чем я успела что-то сказать или каким-то образом отреагировать на ее слова, почувствовав словно удар в живот от ее слов, она развернулась и грациозно на носках своих причудливых, блестящих туфель на платформе побежала по моей лужайке, завернув за угол дома.

Несколько секунд я смотрела на то место, где она только что стояла, а потом почувствовала, как Колт обнял меня за плечи, и повернула к нему голову.

— Ее слова прозвучали грустно, — пояснила я ему.

Он посмотрел в сторону дома, потом на меня.

— Женщина, у которой есть все, но, на самом деле, ничего нет.

Я вздохнула и кивнула. Колт опустил руку, сбежал по ступенькам и вышел во двор, чтобы поднять ее окурок.

Он посмотрел на меня.

— Ужасно, не хочу, чтобы это дерьмо портило твой двор, детка. У тебя очень красивые цветы.

Я улыбнулась ему.

— Спасибо.

— Я выброшу его, — сказал он, поднимая руку с окурком. — Ты как?