Умиротворение

— Через минуту мы просто будем пить пиво. А сейчас я хочу тебе сказать, что ты по-настоящему чокнутый. С тобой по соседству живет такая женщина, как Вай, а ты даже не пытаешься приложить усилия, чтобы увидеть к чему все может привести. Ты подходишь ей, также, как и она тебе, она была бы лучшей для тебя. Но ты не хочешь ничего предпринимать — это твой выбор, но тогда ты должен перестать трахать ей мозги и позволить ей жить своей жизнью, позволить ей найти мужчину, который захотел бы приложить усилия, чтобы она была рядом с ним.

Колт замолчал, Кэл продолжал рассматривать свой двор.

Через некоторое время, он спросил:

— А ты бы приложил усилия?

— Да, — ответил Колт.

Кэл не ответил, даже не кивнул. Он просто посмотрел на свою лужайку, сделав еще один глоток пива.

Колт тоже отпил пива.

* * *

Я подъехала к таунхаусу Майка, новому строению, правда, не настолько новому. Вокруг были заросли деревьев, но более внимательно приглядевшись я решила, что скорее всего его дому было пять, а может и семь лет.

В этом районе был комплекс, несколько отдельных или двухуровневых таунхаусов, стоящих рядами. Дом Майка находился посередине других домов на этой улице. Прямо передо мной был узкий гараж на две машины и большая часть дома находилась прямо над гаражем, но также были комнаты и по бокам.

Я постучала в дверь и мне не пришлось долго ждать ответа.

— Привет, милая, — произнес Майк, отступая в сторону и пропуская меня внутрь.

— Привет, — ответила я, входя в дом.

Он закрыл дверь, я посмотрела на него, в то же время его рука обхватила меня за талию, притянула к своему телу, он склонил голову.

Он явно приберег скрытые от глаз поцелуи для первого свидания, может, для особого случая. Он не целовал меня тогда так терпеливо, нагнетая страсть нашего поцелуя, как сейчас. Он накрыл меня своими губами, его язык скользнул внутрь, по сути, забросив в меня «Коктейль Молотова», от которого я воспламенилась.

Когда он поднял голову, я прижималась к его торсу, запустив обе руки в его волосы.

— Ух ты, — выдохнула я.

Он улыбнулся, я еще больше своим весом прижалась к нему, мне так нравилась его улыбка, и его улыбка стала только шире.

Тогда я подумала, что я, мать твою, превратилась в настоящую чертовую шлюху.

— Извини за среду, — сказал он.

— Я была женой полицейского пятнадцать лет, я знаю правила, — ответила я ему.

— Твой мужчина часто тебя подставлял? — Спросил Майк.

Я отрицательно качнула головой.

— Нет, но ему нравилась его работа, он всегда хотел быть полицейским, и это было важно для него. И поскольку это было важно для него, и он не злоупотреблял своей привычкой, я не впадала в безумный припадок, когда ему приходилось задерживаться на работе. Знаешь, приучаешься справляться с двумя детьми, хотя мне хотелось, чтобы он был дома, но я его прекрасно понимала.

Его рука сжалась на моей талии, он не ответил. Затем он убрал руку, забрал у меня сумочку, бросил ее на стул в маленькой прихожей и повел меня на кухню налево.

Его кухня была не самой лучшей кухней в мире. Моя кухня не была огромной, но она была длинной, в ней было много свободного места, и она соединялась со столовой. Хотя его кухня была новой с более современными приборами, но она была u-образной формы, маленькой, с дерьмовой столешницей, но проектировщик сделал все возможное, влепив ее в это пространство. Было очень много шкафчиков, варочная панель с пятью конфорками, духовка, встроенная в специальный блок, микроволновая печь над ней, потом шел шкаф выше, а под всем этим стоял огромный холодильник с двойными дверьми, в котором было достаточно еды для батальона; был также маленький столик в эркере, выходящем на фасад дома.

— Ты ешь мясо? — спросил он.

— Да.

— Хорошо. — Он подошел к бутылке вина на прилавке. — Ты пьешь красное?

Я ухмыльнулась ему.

— Ага.

Он усмехнулся мне в ответ.

— Хорошо.

Он открыл бутылку вина, я спросила:

— Как долго ты здесь живешь?

— Купил на свою часть от продажи дома. Мы с Одри продали его еще до развода, она не хотела, чтобы дом отошел мне. Я здесь уже около девяти месяцев.

— Тебе нравится?

— Я бы предпочел жить поближе к работе, но мне необходимы три спальни, здесь они, как раз есть, я не смог найти ничего похожего в городе для себя и детей.

— А где... хм... живет Одри?

— В квартире в городе. С двумя спальнями, дети ненавидят квартиру. Джонасу четырнадцать, Клариссе двенадцать, они уже довольно взрослые, чтобы жить в одной спальне... — он замолчал и протянул мне бокал вина, прежде чем закончил: — Примерно через месяц она получила свою долю от дома. Она купила себе новенький мерс, но живет в доме, как коробка из-под крекеров, с двумя спальнями, ты можешь в это поверить?

Я покачала головой, не в силах поверить в подобное дерьмо, думая о несчастных его детях, делая глоток вина, мгновенно отметив, что вино не из дешевых.

— Милая, — позвал он, и я сосредоточила свой взгляд на нем. — Ты должна знать, что я собираюсь получить полную опеку. Говорил на эту тему со своим адвокатом две недели назад.

Он произнес это как предупреждение, будто думал, что я решу, что это плохо.

— Хорошо, — ответила я ему.