Читаем Умная, как цветок полностью

Я считаю, в ноябре каждый порядочный человек должен от трех до десяти дней проваляться в депрессии. Если вы почему-либо не валяетесь, как алюминиевая ложка, это говорит о недостаточно тонкой душевной организации. Поэтому хотя бы не признавайтесь никому, не позорьтесь. Упомяните, между прочим, что выходные пролежали лицом вниз, размышляя о тленности всего сущего, даже не могли спать и кушать, а морда у вас вовсе не сытая, а отечная от пьянства. Потому что вынести этот мир на трезвую голову совершенно невозможно.

Но искренне надеюсь, что подобных толстокожих типов среди моих читателей нет, и каждый честно отскорбит положенные дни, ибо ноябрьская депрессия обязательна для всякого интеллигентного человека, как рождественский пост для христианина.

Проведите это время с выдумкой! Для начала определите, какой тип скорби более вам сладок.

Мне очень нравится вариант, рассмотренный в эпиграфе, – «трагическое восприятие мира».

Трагический Восприят (извините мои неологизмы) встает каждое утро с мыслью «я умру-ты умрешь-кошки умрут» и с этой же мыслью укладывается в постель вечером, что не мешает ему отлично чувствовать себя весь день. Такой проснется, поплачет, а потом, к примеру, «закажет себе киселя и станет его кушать». Перед сном тоже поплачет, откатает скандал близкому человеку и спокойно заснет. Как истинный денди, который, одевшись, забывает о своем костюме, Трагический Восприят в течение дня не помнит о длинном байроническом плаще, лежащем на его плечах. Только если кто на полу наступит, тогда может спохватиться и поговорить о смерти. Поймите главное: идея бренности мира красной нитью проходит в его сознании, но настроения не портит.

Другое дело – Профессиональный Истерик. Вы узнаете его по глухому черному пальто и бегающему взгляду, устремленному под ноги. Дело в том, что он постоянно отыскивает местечко посуше и почище, на котором можно завалиться на спину и забиться в истерике.

«Эта погода меня убивает. Эти люди меня убивают. Эти цены меня убивают. Этот мир убивает меня на фиг». Понятно, что при таком количестве потенциальных убийц жертве приходится блюсти железное здоровье и всячески беречься. Не дай бог что-то нарушит его внутренний фэн-шуй. Типичная лексическая конструкция – «неужели они не понимают, что…». Неужели они не понимают, что спрашивать «как дела» СЕЙЧАС – бестактно. Предложить стакан воды с газом, если всему свету известно, что я пью без, – возмутительно. Спросить, который час, когда у меня на лице написано, что я не хочу общаться, – подлость. Иметь при мне довольный вид – издевательство. И так далее. Вечное космическое раздражение – главная примета данного типа.

Я робкий человек, мне гораздо ближе Кроткие Неудачники. Вот подойдет он с утра к окну, увидит дождь – и зарыдает. Потому что он сегодня собирался загорать или на лыжах, а тут такая беда. Боженька его не любит, присылает скверную погоду в ноябре, в то время как все остальное человечество имеет комфортный климат круглый год. У него за плечом личный демон, который генерирует ему персональный мороз зимой, жару летом, осенью – грязь по пути следования и отдельную эпидемию гриппа весной. Цены на меха повышают сразу после того, как он соберется купить шубку. Как, почему, откуда узнали?! – неизвестно, но факт остается фактом: буквально вчера подумал, а сегодня – глядь – взлетели! Нужно быть святым, чтобы вынести это постоянное преследование со стороны остального мира.

Поэтому многие не выдерживают и становятся Злобными Завистниками. В самом деле, если мне чего-то не хватило, это верный знак, что кто-то где-то урвал лишнего. Не повезло мне – повезло «ему». Иногда это гипотетический «он», иногда персонифицированный. Эгоистичный завистник переживает только за себя, благородный – за справедливость. В его лице обездолена лучшая часть человечества, и, если прямо сейчас ситуацию не выправить, мир рухнет. Поэтому настроение всегда ни к черту – поделать-то ничего нельзя, и даже на похоронах «врага» обязательно окажется слишком много цветов.

Приведем пример. На вас нагадила птичка.

Трагический Восприят отряхнется и пойдет дальше, но вечером напишет невозможно грустный текст о несовершенстве мира, и ни одна живая душа не догадается, какова истинная природа его скорби.

Истерик учинит небольшой, но яркий сердечный приступ, в красках расскажет десяти знакомым об этом событии и двадцати – о жестокости тех десяти, которые не оценили ужас происшедшего.

Неудачник впадет в запой оттого, что Господь создал голубей, чтобы его помучить.

Завистник сразу сообразит, кто подослал птицу.

Разумеется, я прошлась по верхам. На самом деле, депрессивных схем гораздо больше, кроме того, истинные умельцы способны чередовать и комбинировать их бесконечно. Творите, выдумывайте, пробуйте – и феерический ноябрь для вас и ваших близких гарантирован.

<p>Женщины, счастливые в любви</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза