Умница для авантюриста (СИ)

— И как связана крыса с этим рассказом? — интересуется вкрадчиво. Надо же: глаза горят, черты заострились, словно он почуял дичь в кустах. Жаль, поохотиться ему не суждено.

— Историю наследства слышал и Эдди. Наверное, без его поддержки, я бы никогда не решилась допрашивать отца. Эдди тогда знатно повеселился. Сказал, что бабка вместе с именем передала мне волшебный дар, и теперь я могу творить чудеса, поднимать из могил мёртвых, оживлять покойников, метать громы и молнии, превращать воду в вино. И тогда, разозлившись, я впервые выкрикнула: «Превращу в крысу!».

Как вы понимаете, ничего подобного делать я не умею, а эта фраза стала некоей привычкой. Когда Эдди меня достаёт, я обещаю превратить его в грызуна. Он привык. Я привыкла. Детская игра — не более. Но когда я произношу эти слова, как бы подаю сигнал, что Эдди зарывается, а я сержусь.

— Надо же, — о, мой Бог! Он улыбается. Причём это не снисходительная улыбка или усмешка, а чистой воды удовольствие, словно только что он единолично слопал торт миссис Фредкин. — А вы никогда не задумывались, что в этом может быть правда?

Я моргнула.

— В чём? В том, что прабабка обладала какими-то там способностями? Или в том, что я унаследовала от неё не только имя?

— И то и другое.

Я смеюсь. Расслабляюсь. Наверное, это неприлично, но я позволяю себе лечь в траву — так приятно слушать, как шепчет луг, принюхиваться к запаху медвяных цветов.

— Жаль, вы не знаете моего отца. Он — прагматик до мозга костей. Рационалист и ярый материалист. Папа не верит в высшие силы, стойко переносит походы в церковь, и хоть я ни разу не слышала, чтобы он хаял бога, мне кажется, он в него никогда не верил. Более приземлённого человека не найти.

Только наука, только материя — вот его девиз. Это его бог и убеждения. И ничто не сможет поколебать его уверенности. На каждое «чудо» он запросто найдёт объяснение с точки зрения физики и прочих наук. А если решения не находится, папа утверждает, что наука просто ещё не дошла до подобного уровня развития, но в будущем — он уверен — разгадают все загадки и тайны мироздания.

Знаете, что удивительно? Он верил в необычность бабули Эри. Когда я спросила, а что же за дар достался ей? Папа ответить не смог. То ли забыл, то ли не знал никогда, но это ничего не изменило в его воспоминаниях. Мой суровый гениальный отец верил в уникальность женщины, что воспитала его. Может, это не такое уж большое отступление от собственных правил. Для него она и впрямь идеальная и немножечко волшебница.

— Согласен, — мистер Гесс хлопает себя по коленям и, кажется, теряет интерес к моей волшебной прабабке. — Мне нравится ваша река. Я хочу её покорить.

И пока я пытаюсь ответить, найти слова, чтобы отговорить, этот несносный мужчина поднимается и отправляется к берегу.

Глава 6. Спасение утопающего

Гесс

Удивительно: я мог передвигаться быстрее этого железного, резко пахнущего монстра на двух колёсах, но получил удовольствие — сумасшедшее и — уверен — запретное.

Она вроде говорила, что создала его сама? Необыкновенная девушка.

Я ехал, раскинув руки, и ловил ветер. Жутко мешали шлем и очки, но снимать на ходу ненужные вещи не хотел. В следующий раз просто не надену.

Гкхм… в следующий раз? Я, наверное, окончательно сошёл с ума. Но в любом случае, нам придётся возвращаться обратно.

Мы покинули город и очутились где-то там, на сохранившемся островке природы. Луг и травы, запах цветов, и река ворочает тяжёлыми водами в отдалении.

Из головы не выходил незадачливый ухажёр Рени. Так и подмывало расспросить, что за самодовольный осло припёрся с букетом цветов. Вместо этого задал другой, терзающий меня вопрос. Она обещала превратить красавчика в крысу. Не удивлюсь, если умеет.

Всё оказалось гораздо скучнее. В этом мире если и есть магия, в неё не верят. Странный мир, к которому придётся приспосабливаться.

Вода притягивала. Манила. Я решил не сопротивляться.

— Мне нравится ваша река. Хочу её покорить.

Наверное, не стоило смущать девушку, но меня раздражала чужая одежда и собственное тело в ней. Когда ещё представится такая возможность?

Я спустился к берегу. Вряд ли с того места, где мы лежали, хорошо просматривается местность. Не учёл только одного: Рени увязалась за мной. Не сразу. Я почувствовал её присутствие, когда полностью разделся и собрался войти в реку.

Придушенный писк. Испуганная мышь в предсмертной агонии. Ну да, вряд ли благопристойная девушка видела обнажённого мужчину. Пришлось поспешить.

Вода оказалась ледяной. Бытует мнение, что кровочмаки не чувствуют холода, жары, не способны ощущать ничего, кроме голода, имя которому — жажда. На самом деле всё не так, но наш род предпочитает не развеивать байки, что сочиняют и рассказывают по ночам люди. Пусть страшатся и рисуют в головах своих ужасные картины. Так проще ими манипулировать.