Умница для авантюриста (СИ)

— Рени, — рычит это чудовище, как только я закрываю рот, — лишь вы могли за один-единственный день наворотить кучу глупостей.

Я виновато пожимаю плечами и опускаю голову. Но я не стыжусь, нет! Поэтому гордо выпрямляюсь и смотрю этому рычащему дракону прямо в лицо.

— Я сделала всё, что смогла! Правильно или неправильно — это уж как пришлось. У вас есть семья, мистер Гесс?

Он перестаёт сердиться и мечет в меня понимающий взгляд.

— Есть.

— На что вы готовы ради родных?

— На всё. Только мои родные сами могут за себя постоять. Как бы не нуждаются в моей самоотверженности.

— Моя семья — отец. Может, он не самый лучший человек в мире. Да, у него много недостатков, но другого у меня нет. Я люблю его! И тоже готова на всё, чтобы спасти, найти, вызволить, — я почувствовала, что завожусь. Слова обжигали рот, румянец опалил щёки, шею и грудь. — Я пришла к вам за помощью. И уж если вы не можете помочь, лучше откажите и выставьте за дверь, чем читать нотации и рассказывать, насколько я глупа.

Не дожидаясь ответа, я вскочила со стула и опрометью кинулась к выходу. Мистер Гесс оказался быстрее. Успел каким-то образом меня опередить. Заслонил дверь спиной. Я почти уткнулась носом в его грудь.

— Я не сказал «нет», Рени.

Я молчала, сверля дыры в его атласном жилете. Боялась поднять голову. Его дыхание шевелило мои волосы. Я почувствовала, как внутри спиралями закрутилась щекотка — большой горячий шар в груди и немного ниже, там, где заканчиваются рёбра.

Молчание затягивалось, и я не выдержала, подняла лицо, чтобы заглянуть мужчине в глаза и услышать ответ.

— Да, Рени, да, — выдохнул он хрипло и снова сделал это — прижался своими губами к моим. Легко, практически невесомо. Я взволнованно вздохнула и потянулась к нему, почти против воли, но не в состоянии сопротивляться.

Горячие губы накрывают, как волна. Врываются бесшабашным бризом, включают внутри фонтаны. Это как глоток крепкого шотландского виски, который я попробовала лишь однажды, когда тайком залезла в отцовский шкаф и без спросу плеснула в широкий стакан жидкость чайного цвета.

Кажется, это то, что нужно после тяжёлого дня. Дыхание Гесса и поцелуй, что уносит вверх, заставляя забыть обо всём на свете. Его длинные пальцы путаются в моих локонах. Он поглаживает их, прикасаясь нежно и трепетно, словно к чему-то священному.

Когда поцелуй заканчивается, я вижу глаза мужчины — тёмные горячие угли. Он смотрит на меня не отрываясь. Я чувствую, как бурно вздымается моя грудь, и делаю шаг назад. Его пальцы, скользя, оставляют в покое мои волосы.

— Завтра в восемь я жду вас, мистер Гесс. Заодно и на Бита посмотрите. Он… волнуется. Или нервничает. Или заболел — не знаю.

Мужчина меняется в лице. Вначале хмурится, затем смотрит заинтересованно.

— Мерцатель ведёт себя странно?

— Бит? Да. Мне даже утром показалось, что он знает, что находится в том проклятом конверте. Вы сказали мерцатель?..

— Так называют этих кроликов у меня на родине. Из-за радужной шкурки.

Я кивнула. Да, очень подходит. Мерцатель.

— Я пойду? — потопталась на месте, не решаясь сделать шаг: мистер Гесс так и стоит у меня на пути, закрывая спиной дверь.

Он темнеет лицом, сводит брови в одну линию, сжимает губы.

— На улице ночь. Я провожу вас.

В общем, можно перевести дух. Я не смею возражать и отказываться: боялась самой себе признаться, что страшусь проделать обратный путь в одиночку.

Мужчина набрасывает плащ на плечи, и мы выходим из комнаты. В тени коридора маячит фигура мистера Ферейро. Я напрочь забыла о пирате, что привёл меня сюда. Надо же: не ушёл, дожидается. Он не делает попыток приблизиться, лишь салютует рукой, покачиваясь на неверных ногах. Мистер Гесс хмурится и сжимает мой локоть.

— Только не говорите, что вы пришли с этим человеком, — шипит он угрожающе, и я съёживаюсь под его яростным взглядом.

— Мистер Ферейро был так любезен, что провёл меня к вам. Я не знала, где можно найти вас. И вообще — он мой давний клиент. Не смотрите, что он выглядит несколько… непрезентабельно. В общем целом, он достаточно порядочен.

Я бормочу слова, пытаясь успеть за широким шагом мужчины. Удаётся не очень: приходится трусить за ним вслед, как мелкая собачонка на привязи. Он так и не отпустил мой локоть и тянул за собой, как разозленный учитель нерадивого ученика за ухо.

Мистер Гесс останавливается резко, я налетаю на него так, что искры из глаз сыплются. Не человек, а скала какая-то! Больно же!

— Клиент? Порядочный? На этого типа днём сложно смотреть без содрогания! Вы когда-нибудь думаете, Рени? Как до сих пор с вами ничего не случилось — диву даюсь!

Злобный уродливый монстр — вот кто он, а не мистер Гесс! Да как он вообще смеет разговаривать со мной в подобном тоне! Да как вообще ему пришло в голову обозвать меня безмозглой дурочкой?!

— Вот уж не думала, что одноглазый хромой старик с протезом вместо правой руки способен ввести вас в трепет, — цежу сквозь зубы, отвешивая мысленный пинок этому невыносимому типу, и пытаюсь избавиться от цепких пальцев: мне больно, рука занемела. Завтра точно проступят мерзкие синяки.