Умница и Сказочник

– Май, я понимаю, что требовать от тебя доверия не могу. Но я, действительно, не знаю ничего о том, что произошло с Петей. И кто такие Рысаковы, какие цели преследуют и на что способны… И это на данный момент единственная причина, почему я не пошел и не прижал их к стенке. Если они спрятали Петьку, дай бог, просто спрятали, а не что-то еще, нет никакой гарантии, что то же не случится с нами, какими бы подготовленными мы ни пришли. Потому что они знают о том, что ты докопалась до правды. Может, не до всей, но тем не менее. И сейчас они просто ждут действий от тебя. Ты можешь показать им фото, а они в ответ предъявят тебе историю, неважно, что там будет, но скорее всего, ни слова правды. Чтобы расколоть их, нужны более значительные доказательства. А я лично пока бреду в этой истории, как в тумане.

Он замолчал, я тоже молчала, так и стояли друг напротив друга, пока я не вздохнула и не прошла мимо Демида со словами:

– Поехали в детский дом. Но я все равно не верю тебе, Мазуров.

В нужный город мы приехали к обеду. Как Демид собирался пробираться в детский дом, было понятно: использовал излюбленный метод, представился меценатом. И, конечно, попал сразу в святая святых. Дальше он повел себя, как настоящий бизнесмен, не стал разводить речей, обсудил возможности денежного перевода и отправил в свой офис реквизиты. Так что я не сомневалась: Мазурову расскажут и позволят делать тут все.

Мы прошлись по территории вместе с заведующей, дамой лет пятидесяти, Демид задал пару общих вопросов, а потом спросил:

– Слышал, была история с пропажей ребенка? Много лет назад.

Дама сразу омрачилась.

– Да, была такая история. Настя Воронцова. Ее искали, но следствие зашло в тупик. Очень странная история, знаете ли.

– Почему странная?

Женщина помялась, скорее всего, рассказывать ей не хотелось, но сумма грядущего пожертвования заставляла вступать в конфликт с самой собой.

– Ну знаете… Следственный отдел, как я уже сказала, не пришел к каким-то выводам. Все, чего они хотели – замять это дело. Мы объясняли, что похищение было, скорее всего, спланировано заранее…

– Почему вы так думаете? – сощурился Демид.

– Потому что дети покидают детский дом только под надзором воспитателей, преподавателей. И обычно мы выезжаем в такие места, где совершить подобное, я имею в виду увести ребенка, невозможно. Тот, кто это сделал, знал, что мы поедем в пещеры. Точнее, так думаем мы, те, кто здесь работает или работал в то время.

– Но тогда выходит, что к похищению причастен кто-то из своих.

Женщина устало вздохнула. поджимая губы.

– Я понимаю, что такая мысль возникает. Но я могу поручиться, что…

– Поручиться вы ни за кого не можете, – перебил Демид. – Вы сами как считаете: Настя стала случайным выбором или похитить хотели именно ее?

– Именно ее? Нет, – женщина уверенно покачала головой. – Не думаю, что так. В ней не было ничего выдающегося, я хочу сказать, она была молчаливой и нелюдимой девочкой, и большую часть времени проводила за чтением книг. Практически ни с кем не дружила. Да и с ней никто не стремился сблизиться. Она, знаете ли, была немного… – женщина замолчала, поморщившись. – Немного не в себе.

– В каком смысле? – тут нахмурились мы с Демидом.

Заведующая вздохнула.

– Настя верила в то, что она… Особенная. Не такая, как все. Что на нее возложена миссия, если хотите…

Мы с Демидом переглянулись и снова уставились на женщину. Она вздохнула.

– Не думаю, что вам это все интересно…

– Нет, нам очень интересно, – влезла я. – Она часто говорила подобное?

– Нет. Нет. Я же говорю, она была очень замкнута. С ней работали психологи. И вот однажды Настя это сказала: что настанет момент, когда она должна будет выполнить свою миссию. И тогда она станет свободна.

– Это было задолго до исчезновения?

– Примерно за год. Из нее пытались вытащить еще что-то на эту тему, но она молчала. Бросала иногда такие вот фразы…

Демид задумчиво почесал лоб.

– Вы же понимаете, что это ей должен был кто-то внушить? Ребенок с рождения находился в детском доме.

Она вздохнула снова.

– Мы понимает, но к сожалению…

Развела руками, признавая свою беспомощность. Демид еще посмотрел на меня, а потом достал фотографии из семейного архива: на одной мама, на второй Рысаковы и я с Петькой.

– Кто-нибудь вам знаком? – спросил Мазуров. Заведующая нахмурилась, принимая фотографии, смотрела не на них, на нас.

– Вы ведь приехали сюда не ради пожертвования? – спросила наконец.

– Нет, но вы получите оговоренную сумму, можете не переживать. Нам нужна помощь в поисках Воронцовой Насти.

– Вы… Всерьез пытаетесь ее найти? – округлила она глаза. – Спустя столько лет?

– Мы ищем зацепки. Не так давно случилась похожая история, и у нас есть подозрения, что она может быть связана с похищением Насти.

Женщина немного помолчала, глядя на нас, потом опустила глаза на фотографии.

– Ну что? Знаете кого-нибудь? – спросил Демид, глядя внимательно, у меня отчего-то перехватило дыхание. Слова Демида как будто нагнали атмосферу, и я ждала ответа с сильно бьющимся сердцем.

Женщина подняла на нас растерянный взгляд.

– Да. Да, я знаю.

Глава 23