Умница

Недоумевая, Нина ускорила шаг, но и машина прибавила скорость. Теперь было видно, что, даже если бы Нина перешла на спринтерский бег, она не успевала добраться до безопасного бордюра. Обезумевшая машина неслась прямо на нее.

И тут Нина вспомнила, кому принадлежал этот красивый автомобиль. Хозяйкой его была Марина.

Расстояние между ними стремительно сокращалось: пятнадцать метров, десять метров, пять метров… Нина зажмурилась.

Визг тормозов был оглушительный. Когда Нина открыла глаза, совсем рядом блестел роскошный бампер, от колес безжалостно остановленной машины шел дым.

Из открытого окна машины на нее смотрела Марина.

– Задавить бы тебя, гадину…

Нина не могла прийти в себя, ее не держали ноги.

– К нему идешь? – спросила Марина и сама же ответила: – К нему, куда же еще.

Даже теперь, несмотря на всю злобу, лицо Марины было прекрасно.

– Иди-иди, – сказала она. – Надеюсь, тебя там прикончат вместе с ним.

Нина молчала.

Марина включила газ, тронула машину с места и объехала Нину, которая будто приросла к асфальту.

Притормозив бок о бок с Ниной, Марина вдруг спросила:

– Ты хоть любишь его или так просто?

– Люблю, – сказала Нина решительно.

– Гадина, – сказала Марина.

Она нажала на газ и отъехала, набирая скорость. Через несколько секунд красивая машина уже скрылась.

Немного придя в себя, Нина поспешила к входу в здание. Ненавидевшая ее красавица Марина сообщила ей главное: Самсонов был в банке.

Нине раньше доводилось бывать в банке в выходные. Обычно там и в субботу, и в воскресенье был народ: не в одном, так в другом подразделении случался аврал, сотрудники работали сверхурочно. Теперь Нину удивила тишина: кругом не было ни души, не шумели лифты, не доносилось никаких голосов. Банк пустовал.

Охранник остановил ее:

– Не велено.

Но Нину никакие запреты удержать не могли. Она помахала своим пропуском:

– Я помощник директора. У меня есть проход на двенадцатый этаж в любое время.

Охранник колебался, но по-прежнему не пускал ее:

– Все равно, не велено. Есть особое распоряжение.

– Чье распоряжение? Геннадия Викторовича? – спросила Нина и по наитию пошла на блеф: – Я как раз от него, из больницы, он прислал меня к Павлу Михайловичу.

Не устояв против такого напора, охранник нехотя впустил Нину. Входя в лифт, она видела, что он куда-то звонит.

На двенадцатом этаже, где обычно дежурил один мускулистый молодой мужчина в костюме, теперь их было двое.

– Вы куда? Как вы сюда вошли?

– Я к Павлу Михайловичу, срочно, – заявила Нина.

Оба мускулистых охранника хорошо знали Нину, не раз видели ее с директором, для двенадцатого этажа она была «персона грата».

– Откройте сумку.

Нина открыла. В сумке у нее была еда, которую она собрала, чтобы ехать с отцом на дачу, и ржавый ключ от их домика.

– Проходите.

В приемной было пусто и почти темно. Из приоткрытой двери в кабинет директора пробивался свет.

Нина шагнула в кабинет.

Павел Михайлович Самсонов сидел в кресле, курил. За директорским столом сидел шофер Коля; он чистил разобранный пистолет.

Открывая дверь, Нина думала: какими глазами посмотрит на нее Самсонов? Будет ли он рад ее видеть, или раздражен, или просто равнодушен?

Лицо Самсонова осветилось радостью:

– Нина!

Но уже в следующую секунду он вскочил, нахмуренный:

– Нина, что вы здесь делаете? Уходите отсюда немедленно!

У Нины на глаза навернулись слезы:

– Я просто хотела убедиться, что с вами все порядке… И не кричите на меня, пожалуйста, Павел Михайлович!

Самсонов шагнул к ней, взял за руку.

– Господи, Нина, что вы со мной делаете… Я на вас не кричу, я вас прошу: уходите, вам нельзя здесь оставаться.

– Павел Михайлович, не нужно со мной, как с маленькой. Я никуда не уйду, пока вы не объясните, что происходит. Меня это тоже касается.

Самсонов понял ее по-своему:

– Нина, вам ничто не угрожает. Проект уже отправлен в комитет. Кстати, я внес исправления, которые вы мне передали. Я ничего не в них понял, не было ни минуты, чтобы разбираться, но я все сделал, как вы хотели. Видите, как я вам доверяю… Вам теперь никто ничего не сделает, только держитесь от меня подальше.

Нина вцепилась в его руку, всем своим видом показывая, что не тронется с места.

– Ну хорошо, Нина, – вдруг устало согласился Самсонов. – Я вам все расскажу. Только обещайте, что потом вы сразу уйдете.

Нина кивнула, не выпуская его руки.

Самсонов усадил ее рядом с собой.

– Дело очень простое, Нина. Меня хотят убить.

Он стал рассказывать. Нина услышала, что кроме открытой конкурентной борьбы вокруг проекта «Зарядье» шла ожесточенная теневая схватка. Главным противником Самсонова был банк «Алтас», который, по достоверным сведениям, сговорился с оппозиционерами внутри «Градбанка». За проектом стояли слишком большие интересы, так что в ход шли все средства. У противников Самсонова не было выбора: они должны были помешать «Градбанку» любой ценой, иначе многие из них лишились бы карьеры, денег, а то и жизни. Самсонова пытались сместить законным способом, на собрании. Когда это не удалось, его пытались подкупить, потом запугать.