Умножить!

Так, чертыхаясь и практически наощупь выбираясь на свободное пространство, техник с большим опозданием вспомнил о фонаре, болтающемся у него на поясе. Щелчок — и вот уже луч света вырвал из алого полумрака обесточенный шлюз и оборудование, которое почему-то не запитывалось от резервных источников. Очень странно, учитывая то, что именно эта станция связи имела четыре резервных линии питания, из которых хотя бы одна, да должна была работать даже в худшем случае.

Тем временем мужчине ничего не оставалось, кроме как воспользоваться ручной рацией, входящей в комплект специально для похожих случаев. Среди разбросанных инструментов он нашёл её не сразу, но так было даже лучше: он успел успокоиться, взвесить все варианты и даже прикинуть маршрут, по которому можно было попасть к ближайшему резервному генератору. Что бы там ни случилось, он, скорее всего, сможет всё исправить.

«Но для начала — рация, чёрт бы её побрал».

— Говорит Лаксан, узел два-два-один обесточен. Парни, что у вас там?

Но ответа не последовало. То ли никто пока ещё не додумался воспользоваться карманными рациями, то ли что-то глушило связь. Сбой… или диверсия. Передёрнувшись из-за своей последней мысли, Лаксан закономерно подумал о дежурных, которые круглосуточно должны контролировать связь на всех частотах.

Ещё дважды обратившись в эфир и ничего не добившись, техник, сдавленно чертыхаясь, приступил ко вскрытию шлюза. Благо, совсем уж до абсурда меры безопасности на этой небольшой станции не доходили, и обесточенные створки можно было относительно просто раздвинуть любым попавшимся под руку предметом подходящей формы. В случае Лаксана таковым стал изъятый из специальной полости под стойками лом, открывший ему путь на свободу: в коридор, связывающий воедино несколько залов с оборудованием и малый резервный генератор, способный запитать только это крыло станции. Но так как восстановление работы оборудования в отрыве ото всего прочего не имело смысла, техник, вооружившись запасным фонариком, направился прямиком к резервному генератору. На всё про всё у него ушло почти пятнадцать минут, и за это время никто на связь так и не вышел. Рация исправно шипела, зелёным светодиодом сигнализировала о своей полной работоспособности, но ничего сверх того от неё добиться не получалось. Но выключать её мужчина не спешил, так как больше всех прочих факторов его нервировала гнетущая тишина.

Ничего нигде не жужжало, не свистело и не трещало. Не было слышно голосов в наушнике, обеспечивающем надёжную связь внутри станции. И даже собственные шаги звучали приглушённо, словно Лаксан оглох. Но будь всё иначе, и техник не услышал бы тревожный писк где-то вдалеке так рано, и не затаился бы, стараясь не издавать лишних звуков и продвигаться так, чтобы в любой момент мочь развернуться и сбежать. На деле все эти меры предосторожности оказались бессмысленными, но на тот момент мужчина был уверен в правильности своих действий.

Был уверен ровно до тех самых пор, пока у распахнутых бронированных створок отсека с генератором ему не «повезло» наткнуться на кое-что, привнёсшее капельку ясности в затянутую мраком картину всего происходящего.

Посреди широкого коридора в лужах крови лежали тела двоих сотрудников безопасности, из которых только один держал в руках оружие. Чуть поодаль, привалившись спиной к стене, сидел знакомый Лаксану техник, уставившийся в пустоту пустым немигающим взглядом. Роба на его груди была покрыта целой россыпью мелких дыр, отчётливо выделяющихся на сером фоне своим пугающе-алым оттенком. Рядом лежал ящик с инструментами, из которого и доносился тот самый тревожный писк, ставший сейчас как нельзя отчётливым.

Почти на голых рефлексах отошедший от шока мужчина потянулся к поясу, сняв оттуда кислородную маску и натянув её на лицо. Щелчок неприметного рычажка у поясницы — и вот уже он дышит не из окружающей атмосферы, а из аварийного баллона, сокрытого в толще трубок и приборов небольшого рюкзака на спине. По-хорошему найти скафандр, но тут бы сделать для начала то, что не получилось у солдат и как минимум одного коллеги…

Выжить.

Как можно тише Лаксан двинулся назад, выключив фонарь и полагаясь лишь на свет аварийных ламп. Вот только не успел он сделать и десяти шагов, как в выбранном им направлении раздалась череда далёких, приглушённых, но отчётливо слышимых выстрелов. Мужчина тут же бросился к стене, будто бы надеясь стать её частью и избежать внимания тех, кто планомерно, тихо и без поднятия тревоги умудрился по крайней мере частично истребить экипаж станции связи. Но ни спустя минуту, ни спустя две поблизости не прозвучало ни единого лишнего звука. А время между тем шло, баллон с кислородом постепенно пустел, а оставшийся в двух десятках метров позади прибор мёртвого техника начал пищать ещё отчаяннее, сигнализируя о критической непригодности атмосферы к дыханию.