Умножители времени (СИ)

Наблюдатели, Координаторы, Старшие Координаторы и тому подобное. Это

уже не звания, а должности.

- Сложная иерархия, - заметил Глеб.

- Привыкнете. Вот я - Консультант и Наблюдатель в Центральном

(внутри Садового кольца) округе Москвы, а Мастер я в структуре музыки, Ваш

дядя - Старший Координатор в Санкт-Петербурге и Мастер в живописи и

философии. Я ещё знаю, например, несколько, "замкадышей",

координирующих районы Астафьево, Дубровицы, Архангельское, Барвиха,

21

Горки, Переделкино, Сколково. Неслабый, заметьте, райончик! Ну, ладно...

Вот мы и должны находить, сохранять, помогать и помнить. А вы, дорогой

Глеб, если выполните наше задание, - Мастер замялся, - ...вам положат титул

Мастера, а должность - уж не ведаю.

- Заманчивая перспектива! Все-таки титул или звание? - улыбнулся Глеб.

- Это хорошо, что вы - человек с юмором. Титул... звание...

назначение... Ерунда. А вот отказываться будет уже нельзя!

- А сейчас?

- И сейчас нельзя! - музыкант расхохотался, но тут же сделал

озабоченное, даже прискорбное лицо, - Я... вы прошли наш, скажем так,

скромный обряд посвящения. Точнее, первый его этап.

- А если я просто не справлюсь с вашим загадочным заданием? В

математике есть раздел "Теория игр", и там (да и в других разделах) есть так

называемые некорректные задачи, в коих нет однозначного решения...

- Вот и прекрасно, что вы всё понимаете и на всё согласны, - хитрому

Гордону хотелось закончить разговор. Он устал немного.

- Но...

- Без "но", - на лице Консультанта появилась обаятельно-людоедская

улыбочка, - Как сказал Ежи Лец: "Вечная загадка не та, у которой вообще нет

разгадки, а та, у которой разгадка всякий день новая".

Он дал ещё несколько инструкций Всеволожскому. Они ещё посидели

молча, потягивая виски и покуривая, молча пожали друг другу руки и молча,

поглядев друг другу в глаза, расстались.

Когда Глеб Сергеевич вышел на улицу, небо было затянуто тучами. Вот-

вот пойдёт дождь. Но одно пятно, напоминавшее по форме сову, было

розоватое, и пока Глеб шел к машине, оно менялось по форме и цвету: вот уже

лиловое, а вот фиолетовое. Садясь в машину, он ещё раз поднял голову: среди

серого неба было чёрное пятно в форме ворона с раскрытым клювом. Глеб

22

вспомнил знаменитое стихотворение Э. По, где ворон кричал: "Никогда!". Он

включил радио. Антонов пел: "Мечты сбываются...". Теория игр.

-- 3 --

В старом стеганом халате, под которым на голое тело надета фуфайка из

собачьей шерсти, ещё и подпоясанная на пояснице толстым платом, в валенках-

катанках, подшитых толстой кожей, за полночь семнадцатого апреля одна

тысяча тридцать пятого года в обширный полуподвал своего дома, где

находилась химическая лаборатория, вошёл генерал-фельдмаршал, ученый и

колдун, бывший сенатор и чернокнижник, граф Яков Вилимович Брюс.

Подагра невыносимо мучила, не было сустава в организме этого

человека, который бы не возопил о боли. "Нарушен, совершенно нарушен у

меня обмен веществ... и сосуды... Да, укатали Сивку-бурку крутые горки", -

подумал граф в сотый раз, тяжело опустившись в кресло и положив палку-

трость к себе на колени. Прикреплённый к палке шнурок он предусмотрительно

надел на запястье руки: если палка упадёт, а его "прихватит за спину", из

подвала ему выбраться будет сложновато. Он ослабил узел платка, расстегнул

верхние две пуговицы фуфайки. Это фуфайку ему связала жена, ушедшая из

жизни уже давно, в одна тысяча семьсот двадцать восьмом. Лаборатория, да

ещё башенка с часами на крыше, где была устроена им небольшая

обсерватория, были самыми дорогими сердцу местами в доме. Да ещё

библиотека. Была жена, была библиотека, была, была... Слово "было" все чаще

приходило на ум, взбалтывая в уставшей голове и одинокой душе бестолковую

мыслемешалку из обрывков воспоминаний.

Да, он всю жизнь любил уединение, и ему всегда было его недостаточно.

Но одиночество - это совсем другое дело. Ему шестьдесят пять. Когда-то (да

ведь буквально пять лет назад ещё!) голова его была светла, трудолюбие,

прилежание и организованность бесконечными и интуиция отменной. Острый

ум и чуткая, спокойная душа могли улавливать гармонию миллионов

23

энергетических вибраций вокруг. Это привлекало в нём его наставника, друга и

благодетеля Петра Великого, бок о бок с которым Яков прожил всю жизнь

императора: с потешного войска до самой его смерти в одна тысяча семьсот

двадцать пятом году. Или другой великий, великий по-другому... Почему

гениальный Исаак Ньютон был так искренен и благожелателен с ним? Почему

открывал Якову такие самые секретные свои, оккультные, сокровенные мысли

о мире, об алхимии, мистицизме. Он ведь не открыл их более никому и

учеников не имел. И что люди знают о Ньютоне? Да, открыл главнейшие

законы в механике, математике, оптике... Но это лишь в проявленном,

реальном внешнем мире. А сколько он сделал в мире невидимом! И сколько не

успел! И он, граф Брюс, сколько не успел, не смог! Он, фельдмаршал,

шотландец (как и Ньютон) по крови отдал полюбившейся России, "трудам

державства и войны" всю жизнь! А любимой науке, кабинетной тишине среди

книг, аккуратной лабораторной работе, этому своему главному увлечению -