Умный, наглый, самоуверенный

Левше крайне нравилась Ира, но Лева, как Лева один? А каков полковник? Старая гвардия не ржавеет, хотя, Левша усмехнулся, полковник ненамного его старше. Если бы у меня была такая дочь, подумалось ему, я бы тоже держал ее к себе поближе. Бесконечно можно любоваться. Уж на что Пушкин бревно, и тот срезался. А полковник из тех, кто при любом режиме живет неплохо. Себе на уме и разворотлив. Матершинник, наверное.

Письмо № 12.

«Здравствуй, Танюша. Давно тебе не писала — нечем похвастать. Жизнь въехала в мрачную колею. Злодей моей жизни поправился, разгуливает уже с тросточкой. Щенок неизвестной породы вырос в волкодава, жрет непомерно, уши пол метут. На улице не могу удержать, вырывается — и ну гонять бомжей от помойки. Распакует помойку, раскидает, потом звонят из ЖЭУ — уймите чертову собаку, во дворе из-за нее грязь, дети рыдают от страха. Я замучилась кости с базара таскать.

Тетка Нюра переехала в город, в Березняки ни ногой, замуж передумала. Что делает подлец Павел Иванович, мне неизвестно и не интересуюсь, это теперь по части Лео. Пусть он отстаивает имущество и тетушкину честь. Иногда, очень редко, я встречаюсь с Костей, помнишь деревенского насильника? — такой славный оказался — мы ходим в павильон на улице Мира пить пиво. Жаль, кончился дачный сезон, встречаться негде, в павильоне становится все холоднее, и пиво не веселит. Вначале бегаешь в туалет, потом спать хочется. Мадам пропала без вести. Лео, мне кажется, по ней тоскует. Бродит, точно чего потерял. Зажимательным платком не интересуется, вечерами из дому ни ногой, телевизор смотрит и разговаривает по телефону с Катей. Это его новая симпатия взамен мадам.

Единственное хорошо — скоро приезжает на гастроли Валерий Леонтьев. И приобретенная противозаконным путем вязальная машина работает отлично. Я связала Марусе пальтишко и пришила к нему ватин, а также шапочку и варежки. Взялась за свой гардероб, но Лео меня бесит. Что ни надену — крякает, как старый пень: „Ну ты даешь, Хрюша. Еще колпак — и в цирк на арену“. Надоели мне его хаханьки, мочи нет, а другой работы не предвидится, нет больше надежды на подлеца Павла Ивановича. Что делать в этом застенке жизни, не знаю. Может, соблазнить Лео? Да отправит на панель или воровать, я уж его представляю, что это за птица. А ведь хочется всерьез, по-настоящему, как было с Павлом, пока он не обернулся подлецом. Как так люди перелицовываются, то туда, то сюда, уму недостижимо!

Вчера стряпала пельмени, потому что приходила в гости Катя, а Лео самолично изволил мне помогать, сочни раскатывал и шутки шутил. Я даже слегка пококетничала. Вот может же, если захочет, быть человеком. Катя славная девушка, не надменная, вся взъерошенная, как птичка. Пришла с гитарой и пела старинные песни. Ой, как поет, как Елена Камбурова, сразу задумаешься и не можешь в себя прийти. Она влюблена в Лео и, когда уходила, поцеловала ему руку, как господину. Подлец смутился. За что его женщины любят, не пойму, он бесчеловечный, уж я-то на своей шкуре попробовала. Один раз чуть пальцы мне не переломал за свои документы. Он только с виду галантерейный, а внутри — гестапо. Избить ногами собаку — ни разу не задумается, это ему нормально.

Догадываюсь я, чем он сейчас занят: Павлу Ивановичу как жениху хочет руки выкрутить, да того, видно, след простыл. Что это, Таня, за фокус такой? Я обратила внимание, что если Лео готовит западню Павлу, то подлеца жалко. Хотя что мне до него? Видно, это остатки любви меня мучают, не могу забыть… Я всегда была от него в психологической зависимости, ничего не поделаешь, даже в книге гороскопов черным по белому написано: „Трудно придется свинье, если она попадет в лапы змее“. Это про нас с подлецом, я же по году свинья. Вот так и живем, чужой хлеб жуем, а перспектив в жизни не предвидится. Пока, Танюша, пиши, очень жду. Твоя Юля».

Наконец объявился Комар с известием, что Левши нет в городе. Авилов с грустью подумал об Ире. А вдруг? Зато на сцене объявился неизвестный субъект, который давно интересуется Пушкиным и скупает информацию. Его видел Сергей из «Старого рояля». Авилов съездил в ресторан и получил невнятное описание: среднего роста, лет сорока, худой, русоволосый. Заходит редко.

— Позвонишь, когда появится, — наказал Пушкин.

Через неделю Сергей позвонил, и Пушкин собрался за считанные минуты, по дороге вызвонив Комара. Сергей помог выманить клиента из-за столика, а они дожидались в пустой кухне. Клиента застегнули, отвезли в подвал к Комару и приступили к вопросам. Тип оказался упрям донельзя и ожесточенно сопротивлялся.