Умный, наглый, самоуверенный

— Одна моя подруга, — перебила Клементина, — ненавидит ди Каприо. Если увидит постер, сразу хватает со стены и вырывает ему глаза. — Она засмеялась, и Пушкин улыбнулся. — А все почему? Потому что он напоминает человека, в которого она безнадежно влюблена. Он даже жил с ней в одном доме, но так ничего и не заметил, кроме того, что ди Каприо остается без глаз, где она ни пройдет.

Авилов снова улыбнулся, а Левша подлил Ирине в рюмку.

— За что выпьем? — спросил он.

— Предлагайте, вы хозяин, — ответила Ира. — Ваш тост будет первым.

— За мирный ход событий, — сказал Левша.

— Что так мрачно? — спросила Ира. — Повеселее ничего нету?

Пушкин заметил, что Ирка крутит Левшой как хочет. Говорит капризным детским тоном, и голос звенит. Левшу нетрудно понять. Ему вспомнилась фраза: «В ее голосе звенели деньги…» Левша тает, как сугроб, потом видит его и снова костенеет.

— Предлагайте сами, Ира.

— А! — она махнула небрежно. — Ничего в голову не лезет. Но всегда можно выпить за дружбу и любовь.

Левша усмехнулся и чокнулся с ней.

— Говорят, вы путешествовали. Удачно?

— Нет.

— Отчего?

Она нахмурила лоб, и на нем образовались морщины:

— Да так, встреча и сразу проблемы, проблемы.

— Ты не много ли хлопнула? — Заглянул Пушкин ей в лицо. — Остановись. Как я тебя папе сдавать буду?

Ира отвернулась от него к Клементине:

— А как же гобелены? Конечно, еда нужна, но ведь, Яков Александрович… Клементина ведь не это… Она художница настоящая. От бога. А вы ее заставляете…

— Меня не заставляют, — возразила Клементина.

— А зачем тогда? — Ира пьянела на глазах…

— Покурим? — предложил Пушкин Левше.

Тот встал, отсигналив Леве, но Пушкин из осторожности дальше двери не пошел и оставил ее полуоткрытой. От Иры сейчас проку никакого, она не видит, что происходит. Сидеть молча опасно, можно ведь и исчезнуть без следа, даже при свидетелях… А момент подходящий. Левша в темноте выглядел стариком, усталым бородатым стариком, мрачно-подавленным. Они закурили.

— Пусть Лева заберет заявление из суда, — сказал Пушкин.

— А наша доля?

Авилов в ответ постучал себя по колену:

— Пошла на лекарства.

— Поговори с Левой. Это теперь его дела. Только особенно не надейся. Он снова жениться собрался.

Авилов хмыкнул.

— Пари?

— Сколько?

— Как всегда, пятьсот.

— Ты в этот раз продуешь, Пушкин.

— Ты всегда так говорил. У меня благодаря Леве… Сколько? Сейчас скажу, надо вспомнить… Алла, Вика, Яна, Настя, Наталья… Две с половиной. Пять раз спорили, я в него верю.

— А горбатых ни разу не было.

— А кто тут горбатый? Я не заметил. — Пушкин, как всегда, брехал.

Левша презрительно фыркнул…

— Когда ты уезжаешь? — спросил он.

— Это мой родной город, между прочим.

— Ну вот я и интересуюсь, когда ты его покинешь?

— Когда захочу.

— А когда ты захочешь? Мне нужно знать, я с тобой в одном городе жить не желаю.

— Взаимно. Когда надумаю, извещу, — поклонился Авилов. — Нужно посоветоваться с полковником. Он со мной всегда советуется в важных семейных вопросах… И денежных…

— Раздражаешь ты меня, Пушкин. За себя не ручаюсь…

— Это старческое… Возраст. Характер портится…

— Зато ты помрешь молодым. Шут гороховый…

Они молча докурили, затушили сигареты и вернулись в дом. Временное перемирие было заключено. Пока они курили, Ира успела надрызгаться и выглядела, как костер. Лицо ее полыхало.

— Ирина, — поинтересовался Левша. — А что это была за встреча? Или это секрет? — Он бросил косой взгляд на Пушкина.

— Нет, не секрет. Я встретила мужа. — Ира глотнула коньяку и поперхнувшись, закашлялась.

— Не надо, не говорите, — упрашивала Клементина, стуча по спине, — это же знак, что не надо.

Ира прокашлялась и продолжила, глядя на Левшу:

— Он сделал мне предложение жить вместе.

— А что вы ответили?

— Согласилась.

Авилов чертыхнулся. Вон куда повернулось дело. Полковнику, да и ему, да и всем прочим, позлорадствовал он, кто рассчитывал поучаствовать в отельном бизнесе, придется утереться. Чаша весов качнулась в другую сторону, все возвращается на круги своя, и только потому, что проходимцу удалось уломать Ирину. Тот понимает, что битва с полковником будет нешуточная, и в одиночку ему не справиться, Ирка нужна. Она взяла и объявила во всеуслышание, что остальные претенденты свободны. Как ему это удается, хотелось бы знать?

— Ну что ж… — услышал он голос Левши. — Наверное, вы его любите, раз так решили. Но я бы на вашем месте не спешил. Обдумал бы хорошо условия. Все-таки вы не девочка из бедной семьи, тут вопросы встают экономические, мы как-то об этом уже говорили.

— Давайте прогуляемся, Яков, что мы будем всех напрягать. — Ира встала, и Левша отправился подавать ей пальто.

Ну, нашла друга дома, мысленно посетовал Пушкин. Советчика. Ему стало смешно. Все-таки женщины существа особые, вот так с первым встречным… Дверь за выходящими закрылась, он повернулся к Клементине.

— Я понял, на что вы намекали.

— Ну и хорошо, — улыбнулась та. — Я удивляюсь, что часто очевидное не видят.

— Иногда не видят. Иногда не хотят видеть. Иногда видят и глазам не верят.

— А вы?

— Скорее не хочу, — он улыбнулся.