Умный огород круглый год

Не знаю лучших я затей
Среди вселенской тихой грусти,
Чем в полусумраке — детей
Искать в какой–нибудь капусте.

В конце концов, возродить землю и сделать из работы на ней забаву, — что может сравниться с такой гуманнейшей сверхзадачей? Мы будем поклоняться этому «двуглавому орлу» и тихо радоваться возможному следствию — подвижкам в демографической ситуации. Вдруг да нашими молитвами где–то будет неожиданное прибавление? «А если на счастье / и двое прибудет, / никто с вас не спросит, / никто не осудит».

ВТ: За вроде бы шутливыми словами Бориса Андреевича о связи избавления земледельца от неизбывной «пахоты» с возможным улучшением демографической ситуации видится ужасная трагедия сегодняшнего села: оно стареет.

БА: И дело не просто в преклонном возрасте работающих на земле — беда в том, что сегодняшняя молодёжь всячески уклоняется от работы на земле, и вековые землеробские навыки уходят вместе с их носителями. Безвозвратно! Поэтому задача омолодить сообщество земледельцев — чрезвычайно актуальна, и самый надёжный инструмент её решения — облегчить сегодняшним земледельцам жизнь и работу на земле, сделать само Землю краше. И тогда, я надеюсь, у поколения, не видевшего безмерных тягот труда и жизни на земле, не будет этого априорного, инстинктивного отвращения к труду и образу жизни земледельцев. Надежды не только юношей питают…

Пока же, увы, не светятся, как правило, глаза у юной «поросли» при разговорах про огород. Неинтересна «поросли» ни земля, ни то, что творится на ней и в ней. Исключения чрезвычайно редки.

Но зато какое это счастье — встретиться с такими исключениями. Вот яркий пример: 13-летний Богдан Жук — старейший (я не шучу) член днепропетровского Клуба ОЗ. Когда мне предстоит поездка в Днепропетровск, я, прежде всего, предвкушаю радость увидеть живые глаза Богдана, услышать его зрелые (в 13 лет!) суждения. Ещё пример: Лера Доценко, внучка моего друга, николаевского фермера Фалилеева Валерия Борисовича, с откровенным удовольствием копошится со мной на грядках. И, конечно, дед (я себя уже имею в виду) очень гордится тем, что его внук Даниил по окончании школы поступил в университет на отделение «Охрана окружающей среды». Мог выбирать, но сознательно пошёл не в модные юристы, а в пока что, по сути, невостребованные экологи. Мой внук!

Ещё пара слов «от брюзги». Когда у меня случается лекция в учебном заведении сельскохозяйственного профиля и в зале собираются студенты, преподаватели и сотрудники, то через пяток минут начинают исчезать — «по–английски» — девчата. Ёрзающих на скамейках хлопцев я уже сам прошу «догнать девчат», и только после этого начинается нормальное, живое общение с залом. Правда, иногда находится юноша, которому интересно остаться в зале и на лекции, и после лекции. И какое это наслаждение — отвечать на его вопросы, задаваемые по делу и со знанием дела, разговаривать с будущим, видеть будущее в светлых тонах.

Но вернёмся к рассказу об уловках. Надо добавить, что мы с Виталием Трофимовичем не страдаем ксенофобией (нетерпимостью к чужому): с удовольствием рассказываем и о не наших, но уютно укладывающихся в строку находках — разумеется, с соответствующими ссылками. Нам есть с кого брать пример: выдающийся популяризатор нетрадиционного земледелия Н. И. Курдюмов уделяет пропаганде «чужого» едва ли не половину времени. А как выигрывают от этого его работы! И не только они…

Наконец, надо — хотя бы кратко — охарактеризовать нетрадиционное земледелие, в рамках которого мы «ловчим». Его можно называть по–разному: природным, биотехнологическим, природосообразным, осознанным, разумным, восстанавливающим, адаптивным, реабилитационным, в нём просматриваются элементы пермакультуры — не в названии суть.

Лучше перечислить важнейшие общие отличительные признаки этого земледелия.

Прежде всего, это — минимальная обработка почвы. Впавши в крайность, можно было бы — в подражание природе и… моде — отказаться от обработки почвы вообще, объявить себя сторонником системы no–till (нулевой обработки земли). Но — в природном фитоценозе (сообществе растений) нет деления на культурные растения и сорняки. В огороде же, естественно, есть.

У сорняков — гораздо более сильная иммунная система, чем у культурных «хлюпиков». И эти неженки, предоставленные сами себе, в соревновании без гандикапа (преимущества, предоставляемого более слабому из соперников для уравнивания шансов на успех) обречены. Так что культурным растениям хочешь не хочешь приходится помогать, потакать. В частности, минимальной обработкой почвы (чтобы не потянуться, скажем, к гербицидам). К тому же, И. Е. Овсинский оставил нам чёткий, однозначный, краткий, как выстрел, рецепт: мелкая двухдюймовая вспашка. И никакого no–till.