Умоляй меня (ЛП)

Баллард перевел взгляд на группу и остановился на Луваен. Он резко вдохнул, так же ошеломленный ее видом, как и Циннией, только не отвел взгляда. Одетая в платье цвета свежей крови, она приподняла подол, чтобы освободить ноги, и нахмурилась. Ткань ниспадала извилистыми складками по ее телу, намекая на длинную линию ног и придавая ее бледной коже перламутровый блеск. Она завила волосы и откинула их со лба, подчеркнув изгиб бровей и высокий изгиб скул. Она повернулась, чтобы откинуть шлейф в сторону, и Баллард застонал сквозь стиснутые зубы, при виде ее элегантной спины, обнаженной чуть ниже лопаток и частично скрытой длинными локонами.

«Милосердные боги, — мысленно взмолился он. — Пожалуйста, пусть красная повелительница исчезнет». Сильный толчок в плечо вырвал его из умоляющей задумчивости, и он повернулся, чтобы хмуро взглянуть на самодовольного Эмброуза.

— Хорошо, что мы не в гуще битвы, господин.

Баллард не ответил и последовал перед Эмброузом, пересек комнату, чтобы встретиться со свитой Гэвина у подножия лестницы. Он низко поклонился каждой из женщин, даже Кларимонде и Джоан, которые покраснели и захихикали при виде почтения своего господина. Пристальный взгляд Луваен, встретившись с его взглядом, задержался, когда она проходила мимо него по пути к столу. Слабая улыбка изогнула уголки ее рта, становясь глубже, когда его рука потянулась, чтобы скользнуть по складкам ее платья. Желание, горячее, как ее взгляд, захлестнуло его, и он едва удержался, чтобы не схватить ее в объятия.

Они собрались вместе, пока Эмброуз наливал по кружкам пряное вино или сладкое молоко и косился на скромное декольте Магды. Были произнесены тосты, а также благословения на крепкое здоровье, обильный урожай и мирные дни. Баллард занял место рядом с Луваен и заговорил достаточно тихо, чтобы его слышала только она.

— Мне повезло, что я человек стойкий и здравомыслящий, госпожа Дуенда, потому что вы испытываете и то, и другое. В следующий раз, когда ты появишься в зале в таком наряде, я подниму тебя на стол и возьму среди тарелок с абрикосами.

Луваен не сводила глаз с Гэвина и Циннии, пока двое потенциальных любовников разглядывали друг друга. Она ничем не показала, что его слова задели ее, если не считать мертвой хватки на ножке бокала и хриплого голоса.

— Это обещает быть липким, милорд, и восхитительным.

Он положил руку ей на локоть, с намерением повести ее вверх по лестнице в свою комнату, будь прокляты Модрнихт и нежные чувства Циннии, когда Магда разрушила этот план. Она хлопнула в ладоши и повелительным жестом пригласила всех сесть и начать пир:

— Мы работали, как проклятые, весь день не для того, чтобы оставить всё несъеденным. Займите свои места. Никаких особенных кухонных изысков, просто больше, чем нужно.

Баллард тихо зарычал, и на этот раз Луваен бросила на него лукавый взгляд:

— Ночь только началась, Баллард, и мое тело снова принадлежит мне. Если хочешь, я сама принесу абрикосы, — затем она улыбнулась и оставила его, чтобы занять свое место на скамейке рядом с сестрой.

Они начали с блюд из сушеных яблок и груш, политых медом, пирогов с каплунами [Каплун — специально откормленный на мясо кастрированный петух], похлебки из баранины, тушеной с картофелем и морковью, и соленой рыбы, сваренной на медленном огне в бульоне из шафрана. Затем последовали блюда с жареным гусем и свиной корейкой, смазанной соусом из миндального молока и масла. Драже из ломтиков сыра и кусочков сахара со специями завершали трапезу, и вино лилось так же свободно, как и беседа. По своему обыкновению, Баллард молчал во время застолья и сосредоточился на том, чтобы не слишком явно восхищаться Луваен. Кулинарные шедевры Магды были потрачены на него впустую. С таким же успехом он мог бы жевать свой ботинок, если бы уделял еде столько внимания. Луваен спорила с Эмброузом, смеялась над едкими шутками Магды и слизывала мед со своих пальцев таким образом, что Баллард так сильно сжимал вилку, что погнул металл. Он потянул за высокий воротник своей котты и помолился, чтобы ужин поскорее закончился.

После этого они собрались перед очагом, и Магда достала небольшое бревно, выструганное из древнего дуба. Она положила кусок дерева на стол, который Эмброуз передвинул к огню. Нож и стопка отбеленных платков, присоединились к бревну. Как самой старшей женщине в комнате, Магде первой выпала честь отдать дань уважения богиням и женщинам-предкам их небольшой группы. Она подняла нож и сделала неглубокий порез в центре ладони. Кровь закапала сквозь ее сжатый кулак на бревно, где оставляла крошечные ручейки на гребнях коры. Она вытерла лезвие и передала его Эмброузу, который сделал то же самое. Остальные последовали его примеру, пока верхушка бревна не заблестела красным в свете свечей.

Магда произнесла свое приветствие низким и почтительным голосом: