Умоляй, ведьма. Часть 2

И мне окончательно стало ясно, что этим разговором я разбередила настолько старую и глубокую рану, что принц совершенно перестал быть похож на самого себя.

– Как вам будет угодно, – проговорила я, сделав, кажется, первый в своей жизни идеальный реверанс. Моя спина была безупречно прямой, а взгляд холодным и направленным в каменные плиты тропинки. Когда я вновь посмотрела на принца, мое лицо было спокойным, в отличие от его. – Возможно, мои видения лгут. Этого уже никогда не узнать. Но можно быть уверенным в одном: Иветта все же здесь. Несмотря на то, что вы уже никогда не станете королем.

И несмотря на то, что я постаралась сказать последнюю фразу настолько жестко, насколько могла, и настолько уверенно и безапелляционно, что мне самой малость поплохело, Альфиан не торопился грозиться в ответ немедленной расправой. Вместо этого он резко выдохнул и развернулся, глядя вдаль через весь сад. Туда, где стояла грустная черная ведьма Иветта Рефар.

А я тихонько попятилась назад и незаметно скрылась, понятия не имея, чем это все кончится. Но когда я в последний момент посмотрела вдаль, там, под белоснежной крышей одной из мраморных беседок, в тусклом свете восходящей луны темнели две фигуры.

Мужская и женская.

И, кажется, они держались за руки.

* * *

Иветту я встретила уже значительно позже. Кажется, то был день нашей с Дрейгоном свадьбы. Ведь черный колдун с момента нашей несостоявшейся смерти почему-то считал, что мы влюбленная пара и это не обсуждается. Свадьбу тоже назначил он сам, даже не подумав предложить мне выйти за него. Как будто это само собой разумеющееся!

Но это я забегаю вперед. В общем, за час до торжества Иветта немного нервно подловила меня за какой-то колонной и с низким поклоном попросила возможности поговорить.

Кстати говоря, мне тогда уже все стали кланяться! И слуги, и низкородные дворяне, и благородные ронны, и даже дальние члены королевской семьи. Но это я снова забегаю туда, куда надо заходить медленно.

В общем, получив мое несколько беспокойное одобрение и подняв свою светлую, выкрашенную в персиковое серебро голову, моя средняя сестра начала сбивчиво говорить:

– Ты должна меня ненавидеть, я понимаю. Вы должны…

Я не стала ее перебивать и просить называть меня на «ты». Нет уж, я была раньше нищей оборванкой, не достойной чужого внимания, можно теперь немножко побыть и благородной! А может, и не немножко. Вдруг мне понравится?

В тот миг я деловито поправила крупные золотые цветы с бриллиантами, нашитые поверх белоснежного свадебного платья, и милостиво разрешила Иветте продолжать.

Та немного скисла, но кивнула.

Хотелось засмеяться в голос, но это сделала Лягурмелла, которая к тому моменту уже отказывалась покинуть меня даже на миг. Кажется, ей какой-то поганец нашептал, что ее любимая ведьма чуть коней не двинула, и теперь хладнолапая подруга старательно преследовала меня повсюду, то в щеку тыкаясь мокрым носом, но падая на меня сверху с каждой люстры. Это было даже забавно! Но вот священнослужители, которые готовились провести обряд благословенного супружеского союза нового короля Златодольного королевства и Великого наместника Вальтариума Дрейгона Ранвидаля с наследницей Ржавой вдовы, были в ужасе оттого, что во время обряда у меня на плече должна будет сидеть лягушка. Вообще, они перманентно были в ужасе от всего происходящего, но старались держать язык за зубами и широко улыбаться бледными от страха губами.

Не знаю уж, кто их так напугал – король-ворон, восставший из пепла, внучка черной ведьмы, державшей в страхе весь Вальтариум, или лягушка из Гулких топей, чей яд мог убить уже после одного прикосновения. Вот представления не имею!

Но вернемся к Иветте. Последняя моя сестра сперва посинела, потом покраснела, а затем начала говорить:

– Я не имею права просить прощения или надеяться на него. Ведь я не раз вместе с Сафирой пыталась вас убить или навредить вам.

Я поежилась. Вспоминать дни, когда я теряла голос от отравленного вина или лежала в забытьи после их нападения в лесу, было малоприятно. Радовало одно: сейчас Иветта мне навредить уже не могла, а Сафира и подавно.

Поэтому я криво улыбнулась и махнула рукой, чтобы ведьма продолжала.

– Могу сказать в свое оправдание лишь одно, – выдохнула Иветта, сжав пальцами подол платья, – я твоей… вашей смерти не хотела. Вы имеете право мне не верить. Я просто расскажу…

Она глубоко вздохнула и, на миг закрыв глаза, начала говорить: