Умоляй, ведьма

— Это не гадость, а редчайшие ингредиенты и лекарства… Вот это от волчьей хвори, между прочим, — задумчиво проговорил ворон, сунув клюв в какую-то банку с черными сороконожками.

А затем, не моргнув глазом, съел одно насекомое, у которого ножек было больше, чем шерсти на мышином хвосте.

Меня передернуло от отвращения.

— Зачем?.. Зачем ты это сделал? Ты что, болен волчьей хворью? Что это за болезнь вообще? — скривилась я. — Может, ты заразный?

Ворон взглянул на меня и неожиданно снисходительно хмыкнул.

— Эта дрянь помогает не только от хвори, — проговорил он. — В щетинках ядовитой мухоловки содержится магический токсин… Я довольно давно ищу эту мухоловку, но так уж вышло, что в наших широтах эта тварь не водится. А тут у старой ведьмы, оказывается, целые залежи!

Ворон мрачно, но очень довольно усмехнулся и съел еще одно насекомое.

Мне показалось, что он поморщился, но точно сказать не могу. Меня так перекосило от отвращения, что различать скупую мимику на лице птицы не было никакой возможности.

— Да, лучше остановиться на двух, — хрипло кашлянув в крыло, проговорил фамильяр.

Создалось впечатление, что ему даже больно. Но прошло мгновение, и он снова стоял как ни в чем не бывало. Изумрудные глаза сверкали все так же самоуверенно и ярко.

— Ты не сказал, зачем конкретно тебе нужны эти многоножки?

— А это не твое дело, недоведьма. Ты уже нашла украшения?

Я нахмурилась, отметив про себя, с каким остервенением ворон схватил банку с насекомыми и затолкал подальше к стене. Словно боялся, что их тут кто-то возьмет или они рассыплются.

Впрочем, мне не жалко. Хочет есть своих “мухоловок” — пусть ест. Я, в конце концов, ему еще яблоки задолжала…

Тем временем я повернула голову к стене, разглядывая убранство помещения. Кроме стеллажей с сушеной пакостью тут был один шкаф, открыв который я едва не лишилась дара речи. На бархатных подушечках лежали ожерелья, колье, жемчужные бусы, браслеты, тиары, кольца и даже какие-то цепочки с крючками, назначения которых я и приблизительно не знала.

— Это все стоит бешеных денег, — выдохнула я. — Откуда у бабки такие сокровища?.. Они достойны королевы, не то что простой ведьмы…

— Простой ведьмы? — каркнул Хмуря, подлетая ближе. — Твоя бабка была Ржавой вдовой. Сильнейшей черной ведьмой Вальтариума, и она служила королю и всему королевскому двору, фактически являясь придворной магичкой.

— Придворной? А разве может быть черный маг придворным?

— Не может, — усмехнулся ворон. — Именно поэтому ее статус оставался неофициальным. Джоксар давно бы придушил старуху втихаря, но на его службе не было ни одного колдуна, который пожелал бы, а главное — смог справиться с Ирмабеллой. Конечно, можно было попробовать взять старую каргу силой отряда магов. Как это однажды провернули с Эльтусом, ветер ему под крылья… Но это означало бы большие жертвы. И не факт, что в итоге цена победы оказалась бы приемлемой. Джоксар решил идти по другому пути и переманить Ирмабеллу на свою сторону большими деньгами. Пообещал извести всех ее соперников, избавить от конкурентов. И вот она уже единственный официально разрешенный черный маг в городе. К кому будут приходить все клиенты? Кто будет получать лучшие заказы? Конечно, Ирмабелла. Да еще и королевский двор являлся к ней со своими черными делишками. Старая ведьма была не просто богата — она была баснословно богата.

— Но… где же сейчас ее “баснословное богатство”? — опешила я от таких новостей.

— Здесь, в доме, — развел крыльями ворон. — И часть его постепенно открывается тебе.

Он кивнул клювом в сторону шкафа с драгоценностями.

Не раздумывая более, я выбрала внутри один гарнитур насыщенного сиреневого цвета, рассчитывая, что он отлично подойдет к светло-розовому платью, и уже развернулась, чтобы направиться прочь, как моему взгляду предстало нечто настолько ужасное, что и не высказать.

Кровь отлила от лица, руки мгновенно похолодели. Сердце в груди, кажется, замерло навсегда.

Хмуря взглянул на меня и замер, удивленно хлопая темно-зелеными глазами.

— Ты чего это, недоведьма? Никак от дороговизны побрякушек дар речи потеряла? Не думал, что в приюте вас, недорослей безродных, воспитывают в такой любви к деньгам… Эй, Мартелла!

— Крыса!!! — закричала я в этот момент, в ужасе тыча пальцем в огромный серо-рыжий комок шерсти, позади которого вился лысый красный хвост.

Крысы — это, чтоб вы поняли, гораздо хуже мышей. Крысы — это создания зла, исчадия дракона Рока и смерть моя на маленьких тощих ножках.

В общем, это огромное чудовище двадцати сантиметров в длину приближалось ко мне с ужасающей скоростью. Не помня себя от ужаса, я дернулась куда-то в сторону, сшибла что-то со шкафа, поскользнулась на чем-то круглом и под возмущенный крик Хмури стала заваливаться на пол, понимая, что все! Мне конец! Сейчас я упаду, чудовище до меня доберется, обглодает лицо, и не станет Мартеллы Довилье, в перспективе — великой и прекрасной светлой волшебницы, молва о которой облетит не только все Златодольное королевство, но и несколько близлежащих.