Умопомрачение

Родители рассказывали всем, какое богатое воображение у их сынишки, им и в голову не приходило, что ребёнок рисует то, что видит.

Кого это ты нарисовал? — как-то раз спросила Ерта, разглядывая рисунок с маленьким человечком, которого держали за руки двое больших человечков.

Я, — отвечал Рилинд, показав пальчиком на маленькую фигурку.

А это? — мать, улыбаясь, показала на жёлтую фигуру на рисунке.

Папа! Ты! — маленький пальчик быстро ткнулся в нарисованные фигуры, и Рилинд засмеялся.

Ерта улыбнулась. Видимо, папу сын особенно сильно любит, раз изобразил его светящимся, словно солнышко.

Рилинд, а почему папа светится? — поинтересовалась она у сына, решив услышать объяснения от самого мальчика, но тот в ответ лишь пожал плечами и убежал к игрушкам.

Он понятия не имел, почему папа светится. Светится и всё тут! Для него это была обыденность. Одни светятся, другие — нет.

Ерта решила, что она приметила у сына необычную манеру выражать любовь и восхищение. Дети — это особенный народ. Они непредсказуемы и свои чувства и мысли выражают совсем не так, как взрослые. Поэтому она вечером со смехом рассказала мужу о том, что сын его любит больше, чем её, а выражает это, раскрашивая отца жёлтым цветом. А что касается других жёлтых людей на рисунках, то они, скорее всего, чем-то поразили Рилинда, поэтому он их тоже нарисовал жёлтыми.

Мам! — пискнул Рилинд, прервав её размышления. — Моёженое бум?

Мороженое хочешь? Я тоже хочу, — Ерта огляделась, ища, где его можно купить поблизости. — Сейчас купим.

Долго искать не пришлось. В ближайшем продуктовом магазине они зашли в кондитерский отдел и купили два вафельных стаканчика со сливочным мороженым. Выйдя из магазина на улицу, Ерта огляделась.

Идём, поищем лавочку, чтобы спокойно поесть, — предложила она сыну.

Найдя свободную деревянную лавку, прикрытую кроной дерева от прямых солнечных лучей, мать и сын уселись, и Ерта начала скармливать Рилинду его мороженое, периодически откусывая от своего. Если отдать мороженое в руки Рилинда, то он его либо уронит, либо начнёт так торопливо есть, откусывая огромные куски, что может простудиться.

Ели молча. Ерта наслаждалась холодной сладостью в тёплую погоду под пение птиц. Периодически приходилось перехватывать свой стаканчик другой рукой, чтобы вытирать маленький ротик сына платком. Рилинд терпеливо ждал, когда ему очередной раз позволят лизнуть мороженое, болтая ногами в воздухе, и весь его вид говорил о том, как ему хотелось бы это делать поскорее и почаще. Тут к ним подлетела оса и начала кружить над мороженным.

Ой! — испуганно воскликнул Рилинд и немного отпрянул назад.

Не бойся, просто не делай резких движений, — предупредила мать. — Она прилетела не за тобой, а за мороженным.

Рилинд с сомнением посмотрел на мать, не до конца веря, что они так легко отделаются от осы. Не зря же его каждый раз предупреждали, что осы злые и кусаются!

Правда-правда! — подтвердила Ерта, заметив выражение лица сынишки. — Осы не едят маленьких мальчиков, они едят сладости у людей и нектар цветов.

Оса, действительно, покружив перед их лицами, уселась на мороженое Ерты и стала с аппетитом его есть.

Видишь? Оса хочет сладости.

Аккуратно взяв своё мороженое в другую руку, мать отвела свой стаканчик в сторону, подальше от сына. Другой рукой она продолжила кормить Рилинда, с опаской посматривающего на осу. Так он, не отрываясь смотря на осу, съел свою порцию. К тому моменту оса успела наесться и улетела, оставив Ерте поплывшее мороженое.

Вот, видишь? — сказала женщина. — Никто никого не укусил, и все довольны.

Мама, кап-кап! — предупредил мать Рилинд, указывая пальцем на стекающее по вафельному стаканчику расплавившееся мороженое.

Ни слова не говоря, Ерта быстро собрала языком растекающееся мороженое и доела остатки. Пришлось немного поторопиться, поэтому остатки вафельного стаканчика с подтаявшим мороженным она закинула в рот целиком. Зубы тут же засаднило от холода, Ерта поморщилась.

Проглотив остатки мороженого, она последний раз вытерла платком рот сыну, потом — себе, и встала.

Идём? — предложила она.

Сын соскользнул с лавки и протянул ей ручку. Они неторопливо пошли домой. Когда они проходили мимо магазина, Рилинд увидел, как оттуда вышел светящийся человек. Рилинд дёрнул мать за руку.

— Что тебе? — спросила та, глянув на сына.

— Дядя, — Рилинд указал пальчиком на субъекта с сумкой в руке.

— Показывать пальцем нехорошо, — тут же автоматически сделала внушение мать.

— Дядя, — повторил мальчонка, опустив руку.

— Я вижу дядю.

— Сетится.

Ерта невольно взглянула внимательнее на мужчину. Светится? Никакого свечения она, естественно, не увидела, но увидела на голове у того жёлтую кепку. «Фантазёр!» — подумала она и погладила сына по голове, ничего не сказав. Рилинд понял всё по-своему: мама и папа так привыкли видеть таких людей, что они не вызывают у них интереса. Рилинд улыбнулся светящемуся мужчине и отвернулся.

* * *

Вернувшись перед обедом с прогулки, мать помогла сыну переодеться и помыла с ним руки с мылом.

Ты пока поиграй, а я займусь обедом. Хорошо? — Ерта наклонилась и поцеловала сына в лоб.