Умри для меня

Шарлотта виновато посмотрела на меня.

— Что это было? что я такого сделала? — я ахнула.

— Ничего, Кейт.

— Ты ничего не сделала.

— Не беспокойся, это всё заморочки Чарльза.

— И всё же, почему он напал так на меня? — я все еще находилось в шоке.

— Эй ты не хочешь спуститься к реке? — спросила она, не обращая внимания на мой вопрос.

— Я вообще-то надеялась, что в какой-то момент столкнусь с тобой, всё-таки мы соседи и всё-такое.

— Конечно, не то что я тебя не видела поблизости.

— Я просто не думаю, что было бы уместно бегать за тобой по улице.

— Не говори мне что ты преследуешь меня, — сказала я полушутя.

Шарлотта не ответила мне, но улыбнулась как кошка.

— что? ты следила за мной?

— не волнуйся, Винсент не просил меня об этом.

Просто следить за людьми часть того, что мы делаем, и иногда мы не можем остановиться, трудно не следить за людьми, которые нам интересны.

— Я тебе интересна?

— Да.

— Почему?

— Давай-ка посмотрим.

Ну, ты первая девушка, в которую влюбился Винсент, с тех пор, как стал ревенентом.

Что остальных из нас восторгаться тобой.

— Я не могу говорить о.

.

.

— нем, — начала я протестовать.

— Хорошо.

— Мы будем полностью избегать тему о Винсенте.

— Обещаю.

— Спасибо.

— И ты мне интересна еще потому, что

.

.

Впервые она выглядела младше пятнадцатилетнего возраста своего тела.

— Я отчасти надеялась, что мы станем подругами.

Конечно, прежде, ем ты ушла.

Немного одиноко тусоваться всё время с парнями.

К счастью есть Жанна, иначе я бы уже совсем потерялась.

Выражение моего лица должно быть выражало недоумение, потому что она тут же пустилась в объяснения.

— Не то, чтобы я не могла пойти и завести дружбу с кем-нибудь из людей.

Они бы многое не понимали.

Но раз ты уже знаешь, кто мы такие.

.

.

Я мягко прервала её.

— Шрлотта, мне невероятно льстит, что ты хочешь со мной дружить.

Ты мне, правда, тоже нравишься.

— Но я всё еще так расстроена из-за Винсента, что, если мы начнем с тобой тусоваться, а потом столкнемся с ним, мне будет очень тяжело.

Она отвела взгляд в сторону и небрежно кивнула головой, как бы отдаляясь от меня.

— Я думала, что вы зависаете с Чарльзом большую часть времени, — сказала я.

— О, он последнее время много проводит времени наедине с собой, — сказала она, стараясь чтобы голос звучал легкомысленно, но у неё не очень получалось.

Её голос дрогнул, когда она продолжила, — Так что с недавнего времени я по большей части занимаю себя сама, чем я привыкла.

Её попытка выглядеть храброй была разрушена слезой, которую я заметила, скатившиюся по щеке. Она отвернулась.

— Подожди! — сказала я, хватая её за руку и, потянув её назад, чтобы посмотреть ей в лицо.

Она смахнула еще одну слезу, уставившись в землю.

— Извини.

Кое-что

.

.

было трудным в последнее время.

Похоже, не только у меня одной проблемы, подумала я. Моя решимость пала, когда я увидела её печаль на её лице.

— Ладно, хорошо.

Давай прогуляемся к реке.

Её опустошенные глаза встретились с моими и у неё появился проблеск улыбки на лице. Она взяла меня за руку и мы вместе пошли по улице.

Пока мы спускались к воде, я указала на антикварный магазин, который торговал чучелами.

Мы с мамой всегда здесь прогуливались, — сказала я.

— Он как зоопарк, за исключением того, что все животные умерли.

Сейчас я даже не могу пройти мимо него, чтобы не подумать о маме.

Я осмелюсь туда зайти только в том случае, если, прямо здесь случится ядерная катастрофа и чучела белок окажутся в самом центре событий.

Шарлотта рассмеялась — это был тот ответ, на который я надеялась.

— Я себя также чувствовала, когда мои родители погибли.

Всё мне напоминало о них.

— Еще много лет Париж казался мне городом призраком, — сказала она, пока мы спускались по ступенькам к набережной.

— Твои родители погибли? Раньше тебя? — спросила я, и пустота в моём сердце снова напомнила о себе.

Мы проходили мимо длинной вереницы плавучих домов, которые были пришвартованы к берегу.

Шарлотта кивнула.

— Это была вторая мировая война.

во время оккупации.

Мои родители руководили подпольной печатью из нашей квартиры, неподалеку от Сорбоны, где преподавал отец.

Немцы нашли их и застрелили.

Мы с Чарльзом той ночью были в доме у тёти, иначе, скорее всего они убили бы и нас.

— Мы гордились своими родителями и хотели пойти по их стопам.

Поэтому, когда мы услышали об облавах.

.

.

Она замолчала, а потом объяснила, — Когда полицаи окружили евреев, чтобы отправить их в концентрационные лагеря.

Я кивнула, показывая, что понимаю о чём она говорит, и она продолжила, — Мы укрывали некоторых друзей из школы и их родителей в нашей квартире, в комнате с фальшивой стеной, где была спрятана типография.

Мы получали достаточно продовольственных карточек, чтобы прокормить и одевать нас всех шестерых, больше года, пока сосед всё не понял и не сообщил о нас.

Я замерла как вкопанная.

— Кто мог так поступить? — сказала я, ошеломленная.

Она пожала плечами и продолжила, взяв меня за руки и увлекая за собой.

Мы смогли благополучно переправить семью в другое укрытие, но нас с Чарльзом поймали на следующий день и расстреляли.

— Я с трудом могу поверить, что это произошло здесь, в Париже.

Шарлотта кивнула.