Умри, если любишь

– Она помогла полиции, – возразила Эмма. – Она сказала им, что видела на лестнице убегающего из квартиры Дэна.

– А я сказал полиции то же, что и вам. – Мистер Хендерсон начал выгружать покупки из сумки на колесиках. – Она не знает, что говорит. Как можно принимать на веру слова женщины, которая думает, что только что говорила с давно умершей сестрой? Будь моя воля, я бы никогда не позволил ей говорить с полицией.

– Но я думала, что разговор инициировали вы…

– Нет. Полицейские напросились в гости, а когда выяснили, что Эдна находилась дома во время драки, начали задавать вопрос за вопросом, а она рассказывала им все, что приходило ей в голову.

– И вы уверены, что Эдна не рассказала что-то еще об увиденном на лестнице? Не сообщила полиции примет мужчины, с которым разговаривала?

– Пожалуйста, – взмолился он, – оставьте нас одних! Мы на это не напрашивались.

– На что не напрашивались? Что еще рассказала вам Эдна?

– Уходите! – потребовал мистер Хендерсон. – Иначе вызову полицию.

Глава 16

Несколько секунд отец и сын смотрели друг на друга. Уилл, все еще запыхавшийся, испытывал безмерное облегчение: его худшие страхи не подтвердились.

Эдуард Холден уже собирался что-то сказать, но тут открылась дверь палаты.

– Все хорошо, – Эдуард повернулся к вошедшей медсестре. – Это мой сын.

Уилл с виноватой улыбкой посмотрел на медсестру. Она не улыбнулась в ответ, недовольная тем, что кто-то посмел ворваться в палату, не получив на то разрешения, и он ее прекрасно понимал. В данном случае предосторожность помешать не могла.

– Вы можете остаться, – приняла решение медсестра, – но в следующий раз, пожалуйста, сначала подходите к сестринскому посту. У меня хватает дел и без того, чтобы бегать за людьми по моему отделению.

– Разумеется, – кивнул Уилл. – Пожалуйста, извините.

– Ладно, я вас оставляю. – Медсестра, так и не улыбнувшись, вышла в коридор, закрыв за собой дверь.

Отец и сын вновь повернулись друг к другу. Уилл отметил, что отец одет модно, но скорее как тридцатилетний, а не шестидесятилетний мужчина. И прическу носил молодежную: стригся коротко. Уиллу бы радоваться, что отец не чувствует себя стариком, но не получалось.

– Я подумал, что надо прийти и посмотреть, как обстоят дела, – объяснил отец, ответив наконец на вопрос сына. – Медсестра сказала мне, что лучше Ричарду пока не становится.

– Он может никогда не проснуться, – Уилл тут же пожалел о своих словах, вспомнив рекомендации медсестры о позитивном настрое в присутствии пациента. – Хотя многие поправляются, поэтому мы не должны терять надежду, – добавил он, уже для Ричарда.

– Я тревожился и о тебе, – продолжил Эдуард. – После того, что ты сказал мне по телефону. По голосу чувствовалось, что ты очень расстроен.

– Тревожился не до такой степени, чтобы приехать и повидаться со мной… – Уилла удивила горечь, с которой он произнес эти слова. – Мне требовалась твоя поддержка, ты не мог этого не видеть.

– Уилл, я – твой отец, – ответил старший Холден, – и, ты же знаешь, все для тебя сделаю. Но ты должен понимать, что я не прибегу по первому твоему зову. У меня своя жизнь.

– Да, и своя подруга.

Эдуард Холден жил с женщиной на тридцать лет моложе его, врачом по образованию: они познакомились, когда он навещал жену, умиравшую в больнице от рака. Мысль о романтическом увлечении, расцветшем у одра смертельно больной, обколотой морфием матери, приводила Уилла в ярость. Он подозревал, что началось все еще до того, как последний выдох слетел с губ матери, хотя отец это отрицал. По его версии, они случайно встретились несколько месяцев спустя, когда Эдуард, бухгалтер-индивидуал, заполнял налоговую декларацию одной из ее подруг. Независимо от правдивости любой из историй, Уилл не заезжал к отцу в гости с тех пор, как одиннадцать месяцев тому назад докторша переехала к Эдуарду. Не мог свыкнуться с тем, что место матери заняла женщина его возраста.

– Послушай, Уильям, – шпильку отец проигнорировал, – я сделал все, что мог, чтобы помочь тебе, но ты также должен осознавать, что я бы вполне без этого обошелся.

– Ты все еще недоволен тем, что я нагрузил тебя своими проблемами, – кивнул Уилл. – Ты бы предпочел оставаться в неведении.

– Я бы предпочел, чтобы ничего этого не случилось, – уточнил отец, – но – увы, и теперь надо как-то выходить из положения. Да, иногда я сожалею, что ты поставил меня в известность.

– Но ты – мой отец. К кому еще мне обратиться?

– Ты мог бы поговорить с Люси, вместо того чтобы оттолкнуть ее.

– Она бы ничего не поняла. Или ты сомневаешься?

– Она была очень милой. И очень тепло относилась к тебе, Уильям. Скорее всего, ты ее недооценил.

– Не мог я ее в это втягивать! Разрыв наших отношений стал для нее наилучшим выходом.

– Может, ты и прав. – Эдуард всмотрелся в сына, словно что-то выискивая на его лице. – Ты неважно выглядишь. – Конечно, темные мешки под глазами. – Замучила бессонница?

– Пожалуй, что нет.

– Опять начались кошмары?

– Они и не пропадали, – честно ответил Уилл. – Но, конечно, стали хуже. Из-за этой истории. Мне снится одно и то же. И, по ощущениям, это не сны, а явь.