Умри, если любишь

Он ненавидел себя за такую зависимость от отца: выглядел маленьким мальчиком, уверенным в том, что вмешательство родителей все исправит. Да только в некоторых случаях и родители не могли отвести беду.

– Почему ты пришел сюда, Уилл?

– Чтобы навестить Ричарда, естественно.

– Но ты влетел в палату, словно от этого зависела твоя жизнь. У тебя сбилось дыхание, потому что ты бежал, и не остановился, когда медсестра попросила тебя об этом. Почему?

– Я думал, он здесь, – признался Уилл, стыдясь своей паранойи. – Думал, он пришел, чтобы завершить начатое.

– С чего ты так решил? – Эдуард пристально смотрел на сына.

– Я заехал к нему на квартиру, – объяснил он. – Пытался дозвониться, узнать, не имеет ли он к этому отношения, но он не отвечал ни по мобильнику, ни по городскому. Потом я выяснил, что он переехал, в отвратительный район к югу от реки. Сейчас живет в многоэтажной бетонной коробке. Я думаю, все это как-то связано. Может, это часть какого-то его плана и скоро он мне позвонит.

– Почему ты не поговорил с ним?

– Не застал дома. Соседка сказала, что он пошел в больницу, хотел кого-то навестить, и я примчался сюда.

– Попытка связаться с ним – идея не из лучших. – Эдуард через стеклянную панель смотрел на проходившую мимо палаты медсестру. – Полиция может этим заинтересоваться. Не мешай им делать свою работу – именно за это полиции платят, и я уверен, они найдут, кто приложил к этому руку. А ты тем временем сосредоточься на сестре. Береги ее, помогай. Поверь мне, ей сейчас куда тяжелее, чем тебе.

– Они убеждены, что это Дэн, – ответил Уилл. – Но не знают всей истории. Мне следовало показать им фотографию, которую я нашел рядом с Ричардом.

– Ты торопишься с выводами. Помимо фотографии, которая могла оказаться рядом с телом и по другим причинам, нет ничего, что может связать случившееся с этим человеком. Сколько прошло времени с тех пор, как ты общался с ним в последний раз?

– Восемнадцать месяцев и два дня, – без запинки ответил младший Холден.

– Господи, Уилл, ты должен это прекратить.

Тот отвернулся от отца и посмотрел на Ричарда, всем сердцем желая, чтобы он открыл глаза.

Но тут его осенило: если Ричард очнется и подозрения Уилла относительно личности нападавшего найдут подтверждение, вся ложь последних лет выплывет наружу. Ему стало дурно.

– Знаешь, что я думаю? – продолжил Эдуард. – Это все вызвано твоими неладами с собственной совестью. Тебе отчаянно хочется обвинить себя в случившемся, но подумай как следует. Если это был он, зачем ему нападать на брата Дэна?

– Не знаю.

– Уильям, попробуй чуть отстраниться, взгляни на случившееся более объективно.

– Мне сразу следовало пойти в полицию, – заявил Уилл, продолжая обдумывать возможные последствия выздоровления Ричарда. – Пойти и все им рассказать. Но я трус.

– Ты не трус, – возразил отец. – Я не хочу, чтобы ты так о себе говорил. Пользы от этого не будет.

– Нет, я – трус, папа. – Уилл смотрел на отца поверх кровати Ричарда. – Я думал, ты это уже понял. Или отрицаешь очевидное, не желая признавать, что такое могло случиться с сыном великого Эдуарда Холдена.

– Не мели чушь, Уильям.

– Я серьезно, папа. Эмма там, пытается выяснить, что произошло с Дэном, и возможно – только возможно – я могу что-то сделать. Но я слишком тревожусь о себе, о том, как все это отразится на мне.

– Ты к себе очень требователен.

– И ты можешь так говорить после того, что я сделал?

Эдуард обошел кровать. Положил руку на плечо сына.

– Уильям, ты попал в некую ситуацию и допустил ошибку. Это не означает, что ты плохой человек. Всего лишь доказывает, что ты – человек.

– Но я заслуживаю наказания.

– Ты уже наказан. Ты наказываешь себя не один год. Твоя жизнь разваливается, а ты лишь стоишь и смотришь… Необходимо это прекратить, или ты потеряешь все и всех.

– Недавно я уже думал об этом – а стоит ли жить дальше, – с неохотой признал Уилл.

– Может, все-таки обратишься к психоаналитику?

– Нет, для этого нужно желание открыть душу… А хранить такой секрет, как мой, и при этом надеяться на излечение, – просто нереально.

– Тогда тебе придется самому развязывать этот узел. Но, пожалуйста, Уилл, не опускай рук, ради нас всех!

Глава 17

Несколькими годами ранее…

– Простите. Пожалуйста, можете вы дать мне автограф?

Эмма повернулась и увидела стоящего у ворот студии щуплого, с лицом в послеугревых рубцах парня, который протягивал ей блокнот и ручку. Выглядел он лет на восемнадцать, но одевался, как старик: серые брюки, вязаный свитер. Каштановые волосы расчесывал на боковой пробор. На груди висел фотоаппарат, и Эмма сразу задалась вопросом: может, он – наркоман?

Внутренний голос настойчиво рекомендовал отказать и идти дальше, но прежде у нее никто не просил автограф. Да и не ждала она от этого ничего плохого.

В его зеленых глазах Эмма не заметила предупреждающих знаков безумия.

– Конечно, – ответила она, шагнув к нему. – Никаких проблем.