Умри, если любишь

– Что? И давно это продолжается?

– Несколько месяцев. Эм, мне очень жаль, но я решил, что мне надо уехать. Связался с Кристофером, и он сказал, что я могу какое-то время побыть у него. Билет я взял на четверг.

– Ты улетаешь послезавтра? В Канаду?

Уилл кивнул.

– Чтобы я не заметила, что все так плохо, Уилл?.. Не могу поверить. Ты мой брат, это не прошло бы мимо меня. Я бы обязательно заметила!

– Я все хорошо скрывал. Не вини себя.

* * *

Уилл наблюдал, как Эмма пересекает улицу. Маленькими глотками пил виски, охваченный презрением к себе. Он повел себя как трус, и знал это. Но речь шла о самосохранении. По крайней мере, если бы он смог уехать и как-то успокоиться, к его возвращению все могло разрешиться наилучшим образом.

Может, он даже сможет загладить свою вину за эту чудовищную ложь.

И однако его переполняли и чувство вины, и стыд. Он бросал Эмму, когда она больше всего в нем нуждалась. Но, по крайней мере, он убедился, что его худшие подозрения не оправдались и жизни Эммы не грозит опасность ни от этого человека, ни от страшной тайны, которую он хранил все эти годы.

Глава 27

В среду утром, когда Лиззи ушла на репетицию, Эмма отправилась в свою квартиру и всем позвонила сама: в церковь, флористу, компании, предоставляющей лимузины, фотографу… Список получился длинным. У нее возникло ощущение, что звонила вовсе и не она: словно секретарша выполняла поручение босса.

И все прошло очень даже легко. На полное разрушение планов, которые строились чуть ли не два года, ушло меньше тридцати минут.

Положив трубку после последнего звонка, она убрала лист со списком в свадебную коробку и закрыла крышку: жест получился символическим: часть жизни, которую она провела с Дэном, закончилась. Ей очень хотелось выбросить коробку в окно, и она уже представляла себе, как вырезки из журналов планируют на проезжающие по улице автомобили, словно конфетти…

Как она могла снова ошибиться? Сначала со Стюартом, теперь с Дэном. С каждым из них она намеревалась провести остаток дней. И оба давали деру в последний момент, без предупреждения.

Что она делала не так?

И теперь отношения с двумя другими мужчинами в ее жизни тоже дали трещину. Уилл убегал на другой континент в депрессии и на грани алкоголизма. Отец зачал ребенка с женщиной чуть старше ее.

Похоже, правильно говорила Лиззи: мужчины так странно себя ведут…

Вместо того чтобы выбросить коробку в окно, Эмма отнесла ее в спальню и сунула под кровать.

После ухода из квартиры Уилла она решила, что на следующий день поборет все страхи и вернется в свою квартиру. В конце концов, ей предстояло вернуться туда одной, а потому не имело никакого смысла оттягивать этот момент.

Она легла на кровать, уставилась в потолок. Потом заставила себя подняться и оглядеться, вспомнив о пропавших фотографиях, запечатлевших ее и Дэна. «Если бы он хотел поставить точку, какого черта забрал с собой эти фотографии?» Это не имело смысла. И потом, оставалось необъяснимое нападение на Ричарда.

От мыслей о возможной вине Дэна разболелась голова.

Тем не менее Эмма надела спортивный костюм – удобные брюки для бега трусцой и жилетку, достала из шкафа боксерскую грушу и перчатки. Не тренировалась она давно, но скоро вошла в ритм, нанося удары руками и ногами с такой силой, что иной раз груша отлетала к гардеробу. Размявшись, отправилась на пробежку по Марилебон-Хай-стрит в сторону Юстон-роуд.

Лавируя между туристами и деловыми людьми с серьезными лицами, Эмма добралась до Риджентс-парка. Несколько дней без тренировок плюс жара давали о себе знать, но физические нагрузки, похоже, шли на пользу. Она забежала на вершину Примроуз-Хилл, постояла, чтобы полюбоваться залитым солнцем Лондоном. Задалась вопросом, в городе ли сейчас Дэн, что делает? Уже нашел кого-то еще? Сидит в кафетерии в компании какой-нибудь красотки?

Нет, так поступить Дэн не мог. На него непохоже.

Эмма огляделась, спрашивая себя, а каким ветром ее сюда занесло? Вокруг полно счастливых пар: одни играли с детьми, другие наслаждались компанией друг дружки…

А еще она увидела мужчину с фотоаппаратом.

Который фотографировал ее.

– Какого черта вы делаете? – крикнула Эмма и побежала к нему.

Он опустил фотоаппарат.

– Не волнуйтесь, я не папарацци. – Он вскинул руки. – Сделал только один снимок, и всё. Вы – Эмма Холден, так?

– Допустим, – ответила Эмма, – но почему вы вообще решили меня сфотографировать?