Умри, если сможешь (СИ)

— Учили, — с грустью признался мнимый Васька Пупкин. — Но я патологический лгун, вот меня и попёрли из медицинского. Видите ли, я слишком драматизирую, ставя диагнозы, отчего пациенты либо впадают в депрессию, либо не воспринимают их серьёзно. Хорошо, что Михаил Николаевич разглядел мои таланты и пристроил к делу. — Он протянул руку. — Вообще-то, я Эльдар Рязанов.

Андрей тряхнул его ладонь.

— Вот что ты всё время врёшь? Самому не надоело?

— Ей-богу! Это мои настоящие имя и фамилия, — сказал парень и состроил печальную физиономию. — Знаю, знаю! Можешь не приводить мне дурацкую байку про глупого мальчишку-пастуха и волков.

— Ладно, выдай мне что-нибудь из шмоток, а то мне уже начинает казаться, что больничная рубашка скоро станет моей повседневной одеждой.

Пупкин-Рязанов развёл руками.

— Где я тебе её возьму? Я же не бутик с одеждой.

— Надо же, а я так надеялся, — съязвил Андрей и направился к ближайшему шкафу.

Когда он выдвинул ящик, Пупкин-Рязанов сдавленно хрюкнул. Это оказался холодильник, предназначенный для трупов.

Глава 16

ГЛАВА 13. Вам и не снилось. Оружие массового поражения. Завещание

В поисках одежды Андрей поднялся наверх, в жилую часть дома. При этом Пупкин-Рязанов неотступно следовал за ним.

— Кстати, что случилось с Раменской? — спросил он сопровождающего.

— Сердечный приступ. Так бывает. Человек вполне нормально себя чувствует, а затем несколько мгновений и нет его.

— Неужели не смогли откачать?

— Она была в своей комнате. Когда обнаружили, было уже поздно.

— Понятно. А где Слоневский?

Пупкин-Рязанов пожал плечами.

— Последний раз, когда его видел, он сидел рядом с ней и плакал.

— Чёрт! Где он?

— Вторая комната по коридору. Да ты не переживай, за ним присматривают.

— Ну хоть на это у вас хватило ума, — успокоился Андрей, но всё же ускорил шаг.

За несколько шагов до комнаты, где находился убитый горем Слоневский, он остановился. Внезапный выброс адреналина сказал ему, что там кроется опасность. Он повернулся к спутнику и, призывая его к осторожности, прижал палец к губам.

Пупкин-Рязанов отреагировал мгновенно. Насмешник-мальчишка, вышедший было на первый план, вновь уступил место опытному оперативнику. Знаками он показал, чтобы Андрей держался в стороне и, нацепив на лицо серьёзно-доброжелательную мину, застегнул врачебный халат, который по-прежнему был на нём, а затем взялся за ручку двери.

— Лев Моисеевич, я хотел спросить…

Автоматная очередь не застала его врасплох, и Андрей позавидовал скорости, с которой оперативник ушёл из-под обстрела. «Что будем делать?» — спросил он взглядом. «Уходим», — показал Пупкин-Рязанов.

— Почему? — спросил Андрей вполголоса.

На лице оперативника появилось жёсткое выражение.

— Внутри тот, кто знает меня. А кто я такой, знают только наши.

— Понятно, — кивнул Андрей. — Предательство.

— Да, — хмуро отозвался оперативник и добавил: — Я пойду разведаю обстановку, а ты жди моего возвращения.

— Хорошо.

Когда он ушёл, Андрей прислушался к себе. Удостоверившись, что чувство опасности действительно ослабло, он распахнул дверь и на всякий случай отскочил к стене.

— Лев Моисеевич! Это я, Белозёрский! Пожалуйста, впустите меня! Даю честное слово, что я один и у меня нет оружия… Лев Моисеевич! Можно я войду?

— Входите, — глухо отозвался Слоневский.

Когда Андрей с поднятыми руками просочился внутрь комнаты, он смерил его долгим взглядом.

— Согласен, печальное зрелище, но вы не бойтесь, я не свихнулся, — проговорил он всё тем же замогильным голосом.

«Очень на то надеюсь», — подумал Андрей и, опустив руки, быстро глянул по сторонам. Судя по обстановке, это была хозяйская спальня. Просторная, светлая, обставленная вычурной старинной мебелью, она была сродни царским покоям. Раменская лежала на кровати, полускрытая голубым пологом из плотного муарового шёлка, Слоневский сидел на полосатом диванчике, стоящим неподалёку. При этом он выглядел так, будто из него выкачали массу крови и вместе с ней забрали его жизненную энергию.

Вопреки словам Пупкина-Рязанова, тех, кто должен был присматривать за ним, здесь не было — ни живьём, ни трупов. Взгляд Андрея скользнул по короткой толстой трубке в руках Слоневского.

— Тех, кто стрелял, больше нет. Как говорится, прах к праху, — сказал Слоневский с холодным смешком и похлопал ладонью по соседству с собой. — Присаживайтесь, мой юный друг. Давайте побеседуем, пока есть время.

— Лев Моисеевич, не нужно отчаиваться. — Андрей собрался с духом. — Не знаю, как это вышло, но, кажется, я убил Марианну.

Слоневский выслушал его рассказ.

— Вы ошибаетесь, — сказал он. — Если хотите, можете сами посмотреть, её шея в полном порядке. Она умерла от удушья, — по его лицу скользнула тень странной улыбки. — Это я убил Марианну, а не вы. Убил при помощи акупунктуры, чтобы на её теле не осталось следов. Хотел, чтобы она была красивой даже после смерти.