Умри, как собака

— Тогда, может быть, Анита и в самом деле убила его, — задумчиво проговорил Шейн. — Если она знала, насколько серьезно он болен, и распаляла его сверх физических возможностей.

— Возможно, так она и делала, — согласился Джентри. — Такая милая подробность меня бы не удивила. Но это не преступление, Майк. Под статью не подведешь, вот в чем загвоздка.

— Ладно, теперь я понимаю, почему ты не принял к рассмотрению заявление Генриетты по поводу смерти Джона. А как насчет вчерашнего вечера? Насчет собачки, которая померла, поев цыпленка под соусом? Это-то мне кажется довольно ясным.

— Конечно, так кажется, если послушать Генриетту. Только вот собачку рвало пару дней назад. Об этом Генриетта тебе сказала? На самом деле эта сучка из тех вырождающихся изнеженных тварей, у которых вечно расстроен желудок.

— Но она же до сих пор не умирала в конвульсиях через десять минут после того, как съела цыпленка.

— Нет, не умирала, — согласился Джентри. — Я бы немедленно сделал анализ, если бы у меня был труп. Но у меня его нет. Собаку уже похоронили к тому времени, как Донован и Петри явились в дом.

— Обстоятельства подозрительные, — заметил Шейн. — Почему такая неимоверная спешка?

— Согласен, это подозрительно. С другой стороны, Анита была в жуткой истерике из-за смерти своей любимицы и вообще испытывала патологический ужас перед любым трупом. Поэтому она и требовала от мужа включить в завещание пункт о том, чтобы его кремировали. И по той же причине она отдала истеричный приказ шоферу без промедления похоронить Дэффи.

— Так, значит, по желанию Аниты Роджелл вставил в завещание пункт о кремации?

— Она этого и не отрицает. В ее собственном завещании есть такой же пункт.

— Все-таки я думаю, что собаку надо вырыть для анализа.

— Я тоже, — согласился Джентри. — Докажи, что собачка погибла, съев отравленного цыпленка, и я сделаю вскрытие тела Джона Роджелла.

— По-моему, это дело полиции, Уилл. В вашей власти потребовать, чтобы вам представили собачку.

Начальник полиции тяжело вздохнул и сказал:

— Послушай, Майкл, Джон Роджелл был мультимиллионером и очень важной персоной в Майами. Его вдова теперь тоже мультимиллионерша и важная персона. Проще говоря, они платят намного большие налоги, чем мисс Генриетта Роджелл.

— Я и не знал, что ты так трепетно относишься к налогоплательщикам.

— Они платят мне жалованье, — не густо, но платят. Как ядовито отметила Генриетта сегодня утром.

Он помолчал и вдруг рявкнул:

— Какого черта ты не принимаешься за работу, раз ты уже получил задаток?!

Шейн ответил:

— Хорошо, я принимаюсь, — и повесил трубку.

Он посидел с минуту, задумчиво теребя мочку уха, потом выдвинул ящик письменного стола, достал телефонный справочник и принялся медленно листать страницы, словно желая проникнуть в то, что скрывалось за алфавитным списком. После нескольких неудачных попыток он нашел нужный адрес. Проворно поднявшись, он направился к выходу, взял шляпу с вешалки возле двери и бросил взгляд на часы.

— Мне надо выйти на час или около того, — пояснил он Люси, сидевшей за столом, отделенным от остальной приемной низким барьером. — Перехвати чего-нибудь, пока я хожу, и возвращайся к половине второго или к двум. У меня будет для тебя очень важное задание.

— Ну, если вы думаете, что я буду выкапывать дохлую собаку, Майкл Шейн… — начала Люси возмущенно, но он решительно прервал ее:

— Ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь поручать тебе ничего подобного, ангелочек.

Он открыл было дверь, но тут же вернулся:

— У тебя есть утренняя «Геральд»?

— Вот, — она взяла газету со стола. — Я как раз прочла о странной смерти вчера вечером очень породистой и страшно дорогой собаки-самки — пекинеса. Ее полное имя было Сомбер Даффодил Третья, но хозяйка звала ее Дэффи.

— Значит, это уже попало в газеты, — заметил Шейн, не скрывая удовлетворения. — А там ничего нет насчет подозрения на отравление?

— Ни слова. Я думаю, они бы не осмелились. Она же принадлежала вдове Джона Роджелла.

Шейн кивнул:

— Вот и я так думаю.

Он ушел и отсутствовал немногим более двух часов. Люси печатала деловое письмо, когда он вернулся. Он задержался возле барьера, чтобы спросить:

— Ты поела?

Она кивнула, и он продолжал:

— Зайди в кабинет на минутку.

Когда Люси вошла, он решительно усадил ее в кресло для клиентов и достал из кармана великолепно отпечатанную в четыре цвета четырехстраничную брошюру. Положил перед Люси и наклонился над ее плечом, с восхищением разглядывая принесенный трофей.

Обложка была выполнена в нежных пастельных тонах. На ней были изображены красавец персидский кот голубой масти и надменного вида и черный французский пудель. Между двумя животными возвышалась арка из выветрившегося серого камня, из-под которой падали яркие солнечные лучи. На арке аккуратно выписанные слова: «Вечный Приют для братьев меньших».

Люси с изумлением разглядывала обложку, закусив губу:

— Что это за штука, Майкл?