Умри, моя невеста

Заняв одну из кабинок, я повесила вещи на крючок и выглянула в проход. Там было пусто. Тихонько ступая, я незаметно отдернула уголок одной из занавесок. В кабинке было пусто. В другой, в которую я заглянула, возился маленький толстый мужчина, пытавшийся натянуть на свои телеса клетчатые бриджи. Бледное пузо свисало, образуя огромную складку, и мужчина, сопя, пытался застегнуть на нем пуговицу. Бриджи обтягивали мощный зад, но клиента это, кажется, нисколько не смущало.

Оставив его мучиться с пуговицей, я скользнула дальше, к угловой кабинке. Заглянув за занавеску, я увидела Голубева. Володя сидел на полу, аккуратно прислонившись к стене. Он был без штанов, в одних черных трусах с белыми полосками по бокам, длинные голые ноги полусогнуты в коленях. Рядом валялась куча шмотья. Шея Владимира была свернута набок, глаза полуоткрыты…

Поспешно вернувшись в свою кабинку, я сгребла оставленные без присмотра вещи и вышла в зал.

– Что-нибудь подобрали? – улыбчиво осведомилась одна из продавцов.

– Нет, – механически развешивая непримеренные вещи обратно, сказала я. – В коленках поджимают.

И быстро направилась к выходу. Сев в «Фольксваген», я сразу же дала по газам, направляясь в Кузнецкое ущелье. «Тойота» Боброва стояла во дворе, так что я была за него спокойна.

– Где вы пропадали? – бросился Всеволод Евгеньевич мне навстречу, едва я прошла в дом.

– Да так, по магазинам прошлась, – со вздохом сказала я.

Наверное, вид у меня был таким, что Бобров прекратил свои расспросы, сказав вместо этого:

– Сегодня просто какой-то сумасшедший день! Собственно, как и все предыдущие. Вот перебираю их в памяти и думаю, что ни один из них не хотел бы повторить!

– Ничего, это просто черная полоса, которая скоро закончится, – заверила я его. – Очень скоро.

В гостиную вышла Лариса, лицо ее было озабоченным.

– Ну что? – тут же спросил Всеволод Евгеньевич.

– Чувствует она себя нормально, только грустит. Вадик куда-то запропастился, – сообщила Лариса о дочери.

– А что, она куда-то еще собралась после случившегося? Нечего и думать! Пускай дома сидит! – засуетился Бобров. – Вон, телевизор пускай вместе смотрят! Никаких клубов, тем более что у нее еще ноги не зажили!

– Скажешь тоже, телевизор! – возразила жена. – Вот им интересно!

– Ничего страшного, потерпят! – отрезал Бобров, выходя из комнаты.

Лариса только вздохнула.

– Сплошные нервы в последнее время, – пожаловалась она.

Я же прошла за Бобровым и постучала в его кабинет.

– Всеволод Евгеньевич, – проходя внутрь после его «да», обратилась я. – Вспомните, пожалуйста, когда в вашем магазине появился Володя Голубев?

– Володя? А это кто? – нахмурился Бобров.

– Такой симпатулечка голубоглазый, кудрявенький, – напомнила я.

– Да вроде как месяца два назад, – припомнил Бобров. – А что?

– Угу, угу, – задумчиво сказала я, ничего не объясняя.

– Папа! – послышалось сзади.

У дверей кабинета стояла Камилла. Ступни ее ног уже не были забинтованы, но покраснение было еще явным.

– Ты зачем встала? – тут же вскочил с кресла Бобров.

– Мне скучно! – капризно протянула Камилла.

– Ну… Займись чем-нибудь, – предложил Бобров.

– Че-ем? – продолжала ныть дочь.

– Ну я не знаю, почитай что-нибудь!

Судя по кислой реакции Камиллы, она не была заядлой читательницей.

– Ну в «Контакт» свой зайди, пообщайся с кем-нибудь.

– Мне все надоели! – вновь заартачилась Камилла.

– Ну в игрушку какую-нибудь поиграй! У тебя же полно дисков!

– Не хочу! Папа, давай лучше вместе посмотрим фотографии с дня рождения Лены, она мне как раз прислала.

– Хорошо, пойдем. – Бобров направился к двери.

От нечего делать я пошла за ними. Камилла сразу же уселась на стул перед компьютером и, щелкнув мышью, загрузила изображение. Снимков была целая куча, и все они были однообразными: одна и та же компания, одно и то же помещение. В основном, конечно, мелькали лица Камиллы и Вадима, ну, и еще виновницы торжества, некой Лены. Через пять минут у меня уже зарябило в глазах, и я прошла в свою комнату.

Когда я легла на постель, у меня перед глазами невольно завертелась вереница последних событий. Мелькали лица так или иначе участвовавших в них. Михаил, Савенков, Ногатенко, Лобоцкий, Реваз, Заварзин, Камилла, Вадик, Голубев, Наташа…

Ну, с Наташей понятно – это по указке Голубева она подбросила пистолет Боброву. Уж не знаю, какой лапши он ей там навешал, но влюбленная дурочка выполнила просьбу любимого. А потом, поняв, что натворила, пришла в ужас. Скорее всего она решила, что это Голубев убил Михаила. Но я сомневалась в этом. Точнее, я даже была убеждена: Михаила убил тот же человек, который потом убил засветившего себя Голубева. Наташа своим самоубийством невольно подставила любимого. Зубр понял, что Володю вот-вот возьмут. Но он меня опередил. Тут я просчиталась. Я не предполагала, что в то время, когда следила за Володей, за ним уже следил Зубр.