Умри, моя невеста

Я вспомнила обстановку в магазине, примерочную… Ну, тетку с девушкой сразу можно откинуть – не они же свернули шею Владимиру! А вот бородач в очках – вполне вероятно. И борода его, и очки не что иное, как грим. Но тогда, в примерочной, я этого еще не знала. Не знала, что Голубев мертв. Мимо меня в нескольких сантиметрах прошел сам Зубр, а я его упустила!

С досадой закусив губу, я поднялась с дивана и стала у окна, вглядываясь в хмурое небо и наблюдая, как ветер срывает с деревьев последние одинокие листья.

Снова замелькали лица, закружились хороводом. Одно, другое, третье…

Я вдруг замерла, пытаясь воссоздать в памяти совсем недавно виденный где-то образ и сопоставить его с другим. Ничего не получалось. Я вернулась на диван и принялась вспоминать сначала. Потом решительно прошагала к двери комнаты Камиллы. Бобров по-прежнему был там.

– Всеволод Евгеньевич, простите, но я уезжаю. Ненадолго. Продолжайте действовать в соответствии с моими инструкциями.

И, не дав Боброву сказать ни слова, я пошла на выход. У дома Голубева я была через двадцать минут. Снова поднявшись к двери его квартиры, я обнаружила, что она не опечатана. Видимо, личность Владимира еще не установлена: все-таки, думаю, вряд ли его до сих пор не обнаружили.

Отомкнув дверь, я сразу же прошла к шкафу и достала фотоальбомы Владимира. Светя фонариком, принялась пристально изучать каждую фотографию. К сожалению, я не помнила, в каком именно из альбомов мелькнуло лицо, всплывшее сейчас в памяти. Я листала альбомы один за другим. Снимки еще раз подтверждали, что при жизни Володя пользовался большим успехом у женщин: на очень многих снимках он был изображен вместе с красотками разного типа. Я отметила, что фотографий Наташи не было ни одной – ни единичной, ни совместной с ним. Глупышка-продавщица была для Голубева лишь инструментом. А он сам – таким же инструментом в руках Зубра, который уничтожили сразу же, как только он отслужил свою службу.

Снимок, который я искала, оказался в нижнем альбоме. Фотографии там были самыми старыми по своей дате. Некоторые из них были еще черно-белыми и изображали маленького Вову. Я листала страницы, наблюдая, как взрослеет мальчик, становясь подростком…

Наконец я увидела то, что искала, и, направив свет фонарика прямо на снимок, пристально вгляделась в него. Конечно, узнать человека, которому на фотографии было лет шестнадцать, в теперешнем взрослом было сложно. И все-таки я узнала. Когда первый раз смотрела альбом, особого значения не придала, а хитро устроенная память, значит, все-таки выцепила этот кадр и запечатлела его…

На всякий случай я достала фотографию, спрятала ее в сумку и поскорее отправилась восвояси, пока, чего доброго, не нагрянула милиция…

И снова Кузнецкое ущелье, снова двор и дом со ставшими уже привычными окнами. Войдя в прихожую, я услышала разговор, происходивший на повышенных тонах. Пройдя в гостиную, увидела Камиллу, стоявшую посреди комнаты перед диваном, на котором сидели ее отец с матерью.

– Куда, куда он мог пропасть? – громко вопрошала девушка. – Мы договаривались вечером встретиться, если я буду чувствовать себя хорошо, а я прекрасно себя чувствую! А он не отвечает на звонки.

– Катюша, дочка, успокойся, может быть, у него просто возникли какие-то срочные дела, – мягко говорила Лариса.

– Какие такие дела? – вскричала Камилла. – Что, настолько важные, что он отключил телефон?

– Ну, порой это бывает необходимо, – вступил Всеволод Евгеньевич. – Это я тебе как деловой человек говорю. Может быть, важная встреча.

– Он должен был встретиться со мной! – стояла на своем Камилла и даже притопнула ножкой.

Незажившие раны от ожогов, видимо, тут же дали о себе знать, потому что она моментально согнулась в поясе и заверещала:

– Ой-ой-ой!

– Катюша! – Отец с матерью одновременно подскочили с дивана, помогая дочери подняться и усаживая ее на диван.

– Вот видишь! – с укором проговорил Бобров, обнимая сморщившуюся от боли дочь. – Тебе еще рано ходить!

– И Вадик это понимает, он старше тебя и мудрее, поэтому и отказался от встречи, – вторила ему мать.

– Но он обещал приехать ко мне! – со слезами в голосе произнесла Камилла. – Здесь-то можно встретиться!

Бобровы лишь вздохнули.

Да, Вадик, безусловно, был старше и мудрее Камиллы. И он отлично все понимал. И я понимала – одна из всей компании. Я знала, почему он не звонит Камилле, и была уверена, что никогда больше не сделает этого.

Зубр понял, что он на крючке. Он обрубал все связи. И скорее всего Камилла больше никогда его не увидит. Да и не нужно ей этого. А вот мне нужно, причем чем быстрее, тем лучше.

Сидя в кухне и слушая, как плачет девушка, жалуясь родителям на пренебрежительное отношение жениха, я размышляла о том, как вычислить координаты Вадима Строгова. Хотя никакой он, конечно, не Вадим Строгов. Но мне не так уж важно, кто он там на самом деле, важно его остановить. Он уже понял, что столь тщательно продуманное дело у него не выгорит, и, ликвидировав Голубева, начнет заботиться о спасении собственной шкуры. А вычислить его местонахождение мне было крайне сложно. Если только…