Умри ради меня

Следующий план – спальня тех же дорогих расцветок. Огромных размеров кровать покрыта золотым покрывалом. В кадре появляются женщины, за ними – Лой. Он приказывает им лезть на кровать, где они сначала принимаются без особого энтузиазма прыгать, а потом замирают, приседают и дружно мочатся на золотое покрывало.

Лой глядит на них со своего кресла, прищурившись, словно наблюдать за ними – скучная, но важная часть президентских обязанностей. По ходу дела одна из женщин теряет на высоких каблуках равновесие, накреняется вперед и соскальзывает с кровати в потоке мочи.

– У нее теперь все волосы в моче, – говорят Чарли. – Фу-у!

– И замшевые туфли загублены, – добавляет Оксана.

– Очень симпатичные. Точнее, были симпатичными.

– «Прада». В Париже у меня было две пары. Одна бежевая, другая антрацитовая.

– А эта девочка слева писает уже секунд семьдесят, – говорят Чарли. – Ей бы сняться в «Минуте славы».

Наконец, слава богу, сцена подходит к концу.

– Ну вот! – протестует Оксана. – На самом интересном!

В зале зажигается свет, и Ричард обводит нас взглядом.

– Я рад, Вилланель, что ты получила удовольствие, но съемка велась не для развлечения. Этот короткий ролик повлиял на мировую историю сильнее, чем любое политическое событие или решение за последние десять лет. Этот козырь, этот kompromat позволил Стечкину рулить Белым домом, как ему вздумается. И не просто рулить, а катастрофическим образом кардинально изменить всю политику. А Российская Федерация, которой он руководит, словно римский император эпохи упадка, погрязла в закоснелости и коррупции.

Я говорю вам это, поскольку мне нужна ваша вера в то, что мы здесь и сейчас пытаемся осуществить. Новый мир, о котором мы мечтаем, недостижим демократическим путем, эти грезы пора похоронить. Требуются решительные действия, и вы трое будете в них главными героями. Ваши цели – Рональд Лой и Валерий Стечкин, президенты Соединенных Штатов и России. Завтра они должны умереть.

– А девушки? – интересуются Чарли.

– Какие девушки?

– Из фильма.

– А что с ними?

– Нам не надо их убивать?

– Разумеется, нет.

– Уф!

– А когда мы пройдем подробный инструктаж? – спрашивает Оксана. – До завтра времени уже почти не остается. А ведь нам нужно произвести рекогносцировку на огневых позициях, подготовить оружие, всякие прочие дела.

– Все проверено и подготовлено. Об этом не волнуйтесь. Завтра вас доставят на позиции, там вы найдете все необходимое, а финальные детали – уже на месте. Так что выспитесь как следует.

Выспитесь. Легко сказать. Я лежу спиной к Оксане, которая обвила меня рукой и зарылась лицом в мои волосы, и пытаюсь разглядеть хоть проблеск надежды в том, что нас ждет.

– Я знаю, почему они решили меня привлечь, – говорю я. – Если все сорвется, они смогут указать на меня – якобы это, мол, все МИ-6. Я – их алиби.

– Ну-у. Кроме того, взять тебя – это единственный – и лучший – способ заполучить меня.

– Просто хотелось бы, чтобы существовал хоть какой-то выход.

– Но его нет, pupsik. И все равно нажимать на спуск придется не тебе.

– Знаю. Но я хочу, чтобы мы остались вместе. И не в гробу или на пожизненном сроке.

– Мы пока не в гробу.

– Пока – нет.

Она напрягает руку и прижимает меня к себе.

– Верь мне, pchelka.

– Я верю. И я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. А теперь спи.

Проснувшись утром, я не обнаруживаю ни ее самой, ни ее одежды. Я шагаю по коридору, заглядывая во все незапертые комнаты, но она исчезла, и на меня наваливается отчаяние. Завтракаем только мы с Чарли. Молча. Они с жадностью поглощают еду. Я еле впихиваю в себя рогалик с джемом и кофе.

После завтрака никто за нами не приходит – лишь обычные здесь безликие фигуры перемещаются между офисами. Мы сидим в ресторанной зоне и смотрим в окно. С тех пор, как мы въехали в Москву, снег еще ни разу не шел, и небо сейчас – цвета холодной, глубокой синевы. С подоконников на фасаде свисают сосульки.

– Нужно подготовить и сложить зимнюю экипировку, – говорят Чарли. – Термобелье, перчатки, шапки, все вот эти дела. Не исключено, что на позиции придется лежать часами.

Они правы. Я собираю все самое теплое из того, что мне выдали, а остальное оставляю в комнате. У меня нет иллюзий, что я сюда когда-нибудь вернусь. Время тянется. Приносят обед, мы его съедаем. Меня подташнивает от дурных предчувствий, но аппетит Чарли неубиваем.

После обеда они складывают руки на груди и смотрят на меня.

– Ведь это ты убила Антона?

– Чарли, какого хрена?

– Мы знали его гораздо лучше, чем ты. Он никогда особо не пил. Ему была противна даже мысль об утрате контроля.

– Извини, но это просто глупо. – Я качаю головой. – Нет, ну правда, зачем мне его убивать? И главное – как?

– Как – я не знаю. Но что именно глупо – мы тебе скажем. Глупо – верить, будто он вылакал полбутылки бренди и свалился с платформы. С ним бы это не могло произойти.

– Слушай, я не знаю, что с ним случилось, ладно? Тема закрыта.

Чарли улыбаются.

– Ева, мы не будем ничего говорить. Просто хотим, чтобы ты знала, что мы в курсе. Хорошо?

– Как хочешь, Чарли.

Глава 11