Умри ради меня

— Ну, я рад, что мы начинаем с таких легких вопросов, — сказал Эмброуз, чуть наклоняясь в мою сторону. — Ответ может быть таким: потому что мы… зомби!

И он испустил ужасающий стон, разинув рот и оскалив зубы, а пальцы скрючив на манер когтей.

Увидев ужас на моем лице, Эмброуз закрыл рот и хлопнул ладонями по коленям.

— Да шучу я! — захохотал он, но тут же перестал смеяться и спокойно посмотрел на меня. — Хотя вообще-то нет. Мы — зомби.

— Да никакие мы не зомби! — возразила Шарлотта, и от раздражения ее голос прозвучал слишком высоко.

— Думаю, более правильным термином будет… ну… неумершие, — неуверенно предположил Гаспар.

— Призраки! — со зловещей усмешкой бросил Шарль.

— Да прекратите вы ее пугать! — сказал Винсент. — Юл?..

— Кэти, все это очень, очень запутанно. Мы сами себя называем ревенантами, выходцами с того света.

Я окинула взглядом всех их по очереди.

— Ре-ве-нанты, — медленно повторил Юл, явно решив, что я то ли не расслышала, то ли не поняла.

— Я знаю это слово. На французский оно переводится как «призраки»…

Мой голос дрогнул. «Я сижу в комнате, битком набитой монстрами, — подумала я. — Я совершенно беззащитна…» Но я не могла позволить себе утратить самообладание. Что они тогда со мной сделают? А что сделают, если я даже буду держать себя в руках? Если они не принадлежат к тому типу чудищ, которые умеют искажать воспоминания людей, я теперь знаю их тайну…

— Если исследовать корень этого слова, то на самом деле оно означает «того, кто возвращается после долгого отсутствия» или «того, кто приходит обратно», — педантично изложил свои соображения Гаспар.

Хотя в комнате было тепло, я почувствовала, что начинаю дрожать. Все они выжидающе смотрели на меня, как будто я была предметом их группового научного исследования. И что мне было делать? Шарль прошипел:

— Она точно собирается обозлиться и сбежать, как я и думал.

— Она не собираетсязлиться и убегать, — возразила Шарлотта.

— Ладно, идите-ка все отсюда, — заговорил Винсент гораздо более уверенным голосом, чем до сих пор. — Не обижайтесь, но лучше я сам поговорю с Кэти. Вы, ребята, только все запутали. Так что спасибо за поддержку, но… пожалуйста, уйдите.

— Да не за что!

Все затихли и уставились на Гаспара. Он тут же сбавил тон и уставился на собственные руки.

— Я хочу сказать… ну, если можно, — забормотал он смущенно, — что… Винсент, ты не можешь взять на себя все объяснения с человеком, я хочу сказать, с Кэти… Мы все, так или иначе, теперь вовлечены в это нарушение. Мы все должны быть уверены, что сведения, которые стали ей известны… и что ей пока неизвестно… ну, в общем… Кроме того, я ведь должен буду потом полностью отчитаться перед Жан-Батистом. Прежде чем ей будет позволено уйти.

Мое напряжение чуть-чуть ослабело. «Они собираются отпустить меня…» Это выглядело как слабенький огонек в конце туннеля.

— Я мог бы также… э-э… напомнить тебе, что ты слишком слаб даже для того, чтобы просто сидеть, — продолжил Гаспар. — В твоем состоянии как ты предполагаешь справиться с объяснением вещей настолько сложных и настолько важных для всех нас?

Молчание тянулось добрую минуту, и все смотрели при этом на Винсента. Наконец он вздохнул.

— Ладно. Я понимаю. Но бога ради, попытайтесь держаться в рамках… — Он посмотрел на меня и сказал: — Кэти, пожалуйста, подойди, сядь рядом со мной. По крайней мере, это даст мне иллюзию того, что я владею ситуацией.

Я подошла к кровати и молча смотрела на то, как Винсент с усилием поднимает руку, чтобы сжать мои пальцы. В то мгновение, когда наша кожа соприкоснулась, я ощутила тот же самый покой, как в момент прикосновения Шарлотты в ее комнате. Меня окатило волной тишины и чувства безопасности, как будто с того момента, как Винсент взял меня за руку, ничего плохого уже не могло случиться. Но на этот раз я понимала, что это должен быть какой-то сверхъестественный трюк.

Я осторожно села на край кровати, не отрывая глаз от лица Винсента.

— У меня нет болей, — заверил он меня, не отпуская моей руки. — Не осторожничай. И, Кэти, для начала потрогай меня как следует, — продолжил он погромче, чтобы все его услышали. — Убедись, что я не призрак.

— И мы не настоящие зомби, — с усмешкой сказал Шарль. — Иначе бы он уже откусил от тебя кусок.

Винсент не обратил внимания на его слова.

— Мы не вампиры, и не оборотни, и вообще не что-нибудь такое, чего тебе следовало бы бояться. Мы — ревенанты. Мы не люди… — Он немного помолчал, собираясь с силами: — Но и причинять тебе зло не собираемся.

Я постаралась взять себя в руки, прежде чем обратиться ко всем сразу как можно более уверенным голосом.

— Значит, вы все… умерли. Но на вид вы вполне живые. Кроме тебя, — добавила я с заминкой, оглянувшись на Винсента. — Хотя теперь ты выглядишь куда лучше, чем вчера вечером, — признала я.

Винсент был серьезен, почти мрачен:

— Юл, мог бы ты рассказать Кэти свою историю? Это, наверное, наилучший способ объяснения. Гаспар прав: я пока не в силах.

Юл посмотрел мне в глаза и заговорил, не отводя взгляда.