Умри стоя

– Ефрейтор Глеб Глен, штурмовая рота двадцать два, взвод три, отделение один. Командир взвода – лейтенант Морозов. Командир роты – капитан Ланге.

– Хм, похоже, контузия большого вреда не нанесла.

– Что со мной?

– Это нам еще предстоит выяснить. Отпусти моего ассистента, сынок.

Чуть привыкшие к свету ртутных ламп глаза различили силуэт скорчившегося от боли человека возле больничной койки.

Глеб разжал пальцы и упал на подушку.

– Неплохая хватка для только что очнувшегося, – усмехнулся «алый мундир», растирая запястье.

– А где Преклов? – обвел Глеб взглядом небольшую палату с единственной, как выяснилось, койкой.

– Твой пулеметчик? – уточнил Архангел – могучий старик с седой головой и морщинистым лицом, обрамленным небольшой бородкой.

– Да. Он жив?

– Жив, но это не назовешь хорошей новостью. Парню здорово досталось.

– Где он? Мне нужно… – Глеб сделал попытку подняться, но тяжеленная рука Архангела прижала его к койке.

– Позже.

– Ему пока не до посетителей, – добавил ассистент в чине лейтенанта, габаритами чуть скромнее своего командира и значительно моложе.

Давление на грудь спровоцировало у Глеба приступ мучительного кашля.

– Увидишь его завтра, – пообещал Архангел, направляясь к выходу. – А сейчас отдыхай. – Он остановился в дверях и обернулся. – Лейтенант, кодеин.

– Слушаюсь, – ответил тот и, достав из шкафа капельницу, приладил ее на штатив, после чего подсоединил иглу к катетеру трясущегося в спазмах пациента.

Раствор потек по венам. Кашель быстро унялся, и Глеба сморил сон…

– К тебе посетители, – громко объявил медбрат, вырвав больного из объятий Морфея.

– Кто? – Глеб, морщась, кое-как перевел тело в полусидячее положение.

– Офицеры, – пожал плечами медик и направился к двери.

– Погоди, – окликнул Глеб, укладывая пятерней отросшие не по уставу волосы и безуспешно пытаясь застегнуть воротничок больничного балахона.

Но «алый мундир» просьбу не услышал. В палату вошли лейтенант Морозов и сверкающий лысой головой мужик лет сорока с капитанскими лычками.

– Как самочувствие, солдат? – осведомился капитан.

– Готов вернуться в строй! – отчеканил Глеб, далеко не так бодро, как хотелось бы, и едва сдержал кашель.

– Похвально, – кивнул Морозов. – Но с этим повременим, а пока… – Он вынул из-за спины небольшой черный футляр, раскрыл его и вручил Глебу вместе с сопроводительным документом, после чего сделал шаг назад и вытянулся по стойке «смирно».

– За проявленную доблесть, – торжественно начал капитан, – в деле уничтожения врагов Отечества награждаю вас Железной Звездой второй степени! Так держать, солдат! – Он, печатая шаг, подошел к изголовью койки и протянул руку.

Глеб замешкался секунды на три, не решаясь прикоснуться к офицеру, но все же пересилил себя.

– Слава Евразийскому Союзу! – почти прошептал он, пожимая ладонь капитана.

– Выздоравливай, солдат. Страна в тебе нуждается.

Капитан приложил кулак к орденским планкам в приветствии и вышел. Его примеру последовал и Морозов, обронив напоследок:

– Похвастай друзьям. Ты заслужил.

Как только спина лейтенанта скрылась за дверью, в палату влетели Ульрих, Демидов и Волкова.

– Ты как? – спросил Карл, едва перешагнув порог, и радостная улыбка на его лице дрогнула.

– Мать твою… – не сдержался Демидов, глядя прямо на Глеба.

– Что? – напрягся тот.

– Охрененно смотришься, – поделился мнением Ульрих.

– Как… штурмовик, – добавила Волкова, мило улыбнувшись.

Глеб невольно поднял руку и коснулся ладонью свой щеки. На ощупь та оказалась бугристой и почти не отзывалась на прикосновение, будто неживая.

– Глянь, – завистливо цокнув языком, Демидов поднес Глебу к глазам выключенный тактический планшет.

Черный прямоугольник экрана отражал плохо, но столь разительные изменения трудно было не заметить: ожог покрывал почти всю правую сторону лица и часть головы, лишив ее волос от виска до макушки, поврежденный нерв навсегда сковал лицевые мышцы в кривом оскале, правое ухо превратилось в куцый шмат морщинистой кожи, глаз смотрел с прищуром из-за спекшихся у внешнего угла век.

Глеб подвигал челюстью, артикулируя, прикрыл левый глаз, оценивая четкость картинки.

– Командовать и целиться смогу, – заключил он с улыбкой.

– Ты еще легко отделался, – хмыкнул Ульрих. – Там так ебнуло! Башня подлетела метров на пять! Прикинь! Шестнадцатитонная дура! Видать, заранее готовились, минировали боеукладку, она вся разом и рванула, как только вы их зрения лишили.

– Покажи, – кивнула Волкова на футляр.

Глеб откинул пластиковую крышку и вынул награду – пятиконечную звезду из нержавеющей стали, на черной ленте с белой полосой по центру, – перевернул и прочел надпись с оборотной стороны:

– За боевые заслуги. Две тысячи сто тридцать девять.

– Круто, – выдохнул Демидов.

– А почему сто тридцать девять? – поинтересовался Ульрих, разглядывая Звезду.

– Год учреждения, – пояснила Волкова.

Глеб вернул награду в футляр и захлопнул крышку.

– Что с Прекловым?

Жизнерадостные улыбки на лицах визитеров разом сгладились.

– Ему повезло меньше, – ответила Наташа.

Глеб молча обвел звено вопрошающим взглядом.