Умри в одиночку

Матроскин поднялся на вершину холма, где, не забираясь в бункер, занял позицию старший прапорщик Соловейко и просматривал окрестности сквозь прицел. В таких условиях прицел с тепловизором был просто незаменимым прибором, и капитану было не трудно понять, почему в той же американской армии тепловизоры давно стали обязательной принадлежностью не только снайперов, но и каждого командира отделения. Об американском спецназе, не разрозненном, как в России, а объединённом в отдельные войска специального назначения, уже и говорить не стоило. Там каждый боец имел персональный тепловизор. Хотелось надеяться, что Матроскин застанет времена, когда и в российской армии будет то же самое. И тепловизоры станут обыденностью, и спецназ будет не таким, как сейчас, когда даже с теми же «краповыми» не всегда удаётся найти правильный контакт, а единым и мощным. Многие военные специалисты заводят разговор об этом, но им старательно затыкают рот, во-первых, те, кто желает иметь спецназ под своей рукой, во-вторых, те, кто не желает усиления российской армии.

* * *

– Что такого интересного увидел, что даже не встаёшь при приближении старшего по званию? – насмешливо спросил Матроскин старшего прапорщика.

– Наши возвращаются, все трое… – сообщил Соловейко, по-прежнему не обращая внимания на приближение командира, поскольку всегда, когда рядом нет посторонних, пользовался правом школьного товарища на некоторую вольность. При посторонних старший прапорщик такой вольности себе не позволял. – Мент куда-то в сторону вприпрыжку двинул – то ли за собакой, то ли за машиной… С телом только «краповый» старший лейтенант остался… Тот, длинный, у которого кривой нос за угол заглядывает… Занял боевой пост и охраняет, как объект особого назначения… Чего его охранять, кому он может понадобиться?..

– И что? Больше смотреть в округе не на что?

Старший прапорщик от прицела не оторвался.

– В других местах ничего не нашёл – не знаю, на что смотреть… А здесь за склоном холма что-то слегка светится…

– Что светится? – насторожился Матроскин.

– Знать бы, я бы ответил… Я же говорю – за склоном холма, за каменной грядой… Поверху лёгкое свечение идёт, словно там кто-то на камнях сидит и на «крапового» старшего лейтенанта посматривает.

– Ну-ка, ну-ка… – капитан проявил интерес. – А наши недалеко прошли?

– Метрах в сорока.

– Реакция?

– Никакой…

Матроскин включил микрофон «подснежника».

– Муромец, ты с группой прошёл сейчас мимо каменной гряды…

– Да, Аврал, слева от нас осталась. Сорок метров…

– Ничего не заметил?

– Нет…

– Никого из «краповых» рядом не было?

– Нет… Только старлей и мент…

– Далеко отошёл?

– Метров на сто двадцать, пожалуй…

– Разворачивайся. Заходи с тыла, через вершину холма. Тепловизор показывает свечение за камнями. Словно кто-то за «краповым» старлеем следит. Проверь, только аккуратно… Не спугни, если кто есть…

– Понял, работаю…

– Докладывай по возможности…

– Понял, работаю… – спокойно повторил Мишка.

Капитан Матроскин свой бинокль поднял, чтобы рассмотреть если уж не недоступное для простого бинокля тепловое свечение, то хотя бы долговязую фигуру кривоносого «крапового» старлея. Но простой бинокль позволял увидеть только какое-то шевеление на фоне леса. Возможно, это вовсе и не старлей был, а просто куст на ветру покачивался. Оставалось ждать.

Минуты тянулись долго.

– Есть увеличение свечения, Аврал… Если это люди, к первому кто-то добавился… И поверху сильнее, и в ширину разошлось…

– Наблюдай…

– Медленно сдвигаются по склону. Словно ползут… Если с первым сравнивать, свечение, пожалуй, утроилось. По крайней мере, растянулось втрое, словно они друг за другом следуют. Вот же, чёрт…

– Что такое?

– Или гряда выше стала, или они за поворот склона ушли…

– Муромец, слышишь?

– Слышу, но я их не вижу, мы ещё далеко…

– Догоняй.

– Пытаюсь, товарищ капитан. Боюсь «засветиться»…

– Осторожно… Тенор, что там ещё светиться может?

– Если только ещё один выход есть…

– На другом холме?

– А почему бы и нет? Вышли, посмотрели, увидели людей и назад…

– Черемша, ты где?

– Правее, за поворотом. Осматриваем склон… – отозвался лейтенант Черкашин.

– Возьми людей, сделай с Игумновым «ножницы»…

– Иду…

– Тенор, что?

– За «краповым» старлеем слежу… Беспечный парень… Недавно курить бросил…

– С чего взял?

– Оглянулся, как вор, закурил, три затяжки сделал и сигарету выбросил… Так курят только недавно бросившие…

Капитан присел рядом со старшим прапорщиком, проследил направление ствола и поднял бинокль, снова пытаясь поймать в окуляры долговязую фигуру. Результата не было никакого.

– Вот они… Старлей! Старлей! – громко, излишне громко сказал старший прапорщик. – Со спины заходят…

– Кто? – задал ненужный вопрос Матроскин.

– Нет связи?

– Откуда… Стреляй!

– В которого?

– Дока оставляй. Док ранен… Он ростом ниже. Берсанака с Гойтемиром одного роста. Берсанаку убей! Двоих высоких убей…

– Двое высоких… Один из них хромает… И Док хромает… Чьи были бинты в бункере?

– Может, Берсанака тоже… Стреляй в высокого хромого… Лучше в ногу, тогда допросить сможем…

– Едва ли… Калибр не тот, чтобы допрашивать… Ногу оторвёт…